У всех людей есть крылья. В черепе на клиновидной кости
С Банка Идей
Название: Стальное крыло
Автор: Темный ангел огня
Бета: Esache (увы, не до конца, поэтому все тапки - мои)
Рейтинг: PG-13
Жанр: дарковая сказка
Тип: джен, остальное - кто как увидит
Предупреждения: смерть
От автора: автор больше по реалу, а сказки у автора страшные. И заявку автор, наверное, истрактовал неправильно
читать дальшеПролог
А может, это было где-то предсказано. На небе – звездами и солнцем, или на Земле – временем года, или близостью реки, или формой вершины ближайшей скалы. Он не знал. Это люди могли придумывать себе оправдания, высчитывая угол между Сатурном и Солнцем и рассказывая потом, что ничего им с собой не сделать – «Так, брат, звезда при рождении легла, ничего не исправить! Такова судьба!»
Он же не помнил прошлого и не знал будущего. Важно было только настоящее и конкретно то, что сейчас он лежал в грязи, которая облепила его и превратила подобие ещё не застывшей статуи, что растения будто связали его, и что левое крыло словно кто-то грыз изнутри.
Он взмахнул крыльями и попробовал взлететь.
Что-то треснуло внутри. Он упал, выворачивая и без того покалеченное крыло, и едва не заклёкотал от боли. Но это ничем не поможет - только пустая трата сил. Тогда он пополз. Крылья месили грязь; когти впивались в обмякшее тело земли, искали опору, но не находили её. Что-то непонятное - слишком жидкое для земли, слишком густое для воды - мешало дышать и видеть. Каждое движение вгрызалось в одно из крыльев с жадностью голодного хищника.
Конечно, он и не подозревал, почему оказался в таком положении, хотя все было предельно просто. В лесном доме возле речки, который много лет пустовал, появились жители. И не просто старички на отдыхе или молодая пара, решившая как следует отметить медовый месяц и потому прибывшая на этот затерянный обломок цивилизации, а нечто пострашней: семья с детьми. И один из детей принадлежал к самым опасным людям - это был мальчик лет пятнадцати. Именно он привёз с собой пневморужье и пошёл тренироваться в меткости. Ну и, естественно, кто пропустит такую шикарную «добычу», как явно хищная птица с огромными крыльями?
В охотники мальчишку точно не взяли бы: убить птицу он не сумел, да и найти - тоже. Поэтому его жертве - молодому беркуту - предстояло несколько дней агонии в лесу. Или, если сильно повезет - смерть от каких-нибудь бегающих по земле плотоядных животных.
Но беркут этого не знал. Он пытался взлететь, снова оказаться там, где должен быть, подальше от удушающего запаха земли - и не мог. И, видимо, только смутно понимал, что это как-то связано с болью в крыле и с чем-то вроде шершня, с тем, что ужалило его сегодня, когда он охотился.
Он скатывался вниз по склону, ещё ниже, всё больше пачкаясь в грязи и калеча крыло…
I.
- А я плевать хотел на экологию и прочее, понятно?! Какого хрена мы забыли в этой глуши?
Дима посмотрел на покрасневшего, сжавшего кулаки Игоря и перевёл взгляд на отца. Папа тоже выглядел отнюдь не лучшим образом. Нет, он не напоминал разъяренного минотавра, скорее, наоборот: слишком он был тихий, как будто говорил о каком-то своём проступке, которого очень стыдится.
- Игорь, ты понимаешь…
- Нет, не понимаю - ты же не говоришь! - перебил Игорь. - И в любом случае, какое может быть оправдание переезда из города в какое-то болото! Что мы тут будем делать? Комаров собой кормить? Лес рубить и продавать? Или…
- Игорь, успокойся и дай мне сказать, - отец встал из-за стола.
- Что нового ты мне скажешь? Я всё в очередной раз для нашего блага, а мы, неблагодарные свиньи, ничего не понимаем? Сказочки надо было в детстве рассказывать, где ж ты тогда был-то?
- Игорь! - отец ударил кулаком по столу. - Думай, прежде чем говорить! Мы здесь…
Тут мужчина осёкся и посмотрел на стоявшего у двери младшего сына:
- Дим, ты можешь сходить на улицу и принести чего-нибудь для растопки? А то не сумеем вечером разжечь огонь в камине.
Димка кивнул, накинул куртку и вышел из комнаты, а потом и из дома. Растопить камин можно и при помощи бумаги или коробок, которых навалом после переезда. Понятно, что отец хочет просто выпроводить Диму из дома, чтобы тот не слушал скандал. Но к чему эта уловка, ловкая, как борец сумо? Он бы и так понял и вышел бы: присутствовать на пятом за последние два дня скандале отца и брата было удовольствием ниже присутствия на собачьих боях.
Мальчик побрёл в лес. Конечно, ещё только приехав сюда, он пообещал родителям, что не полезет ни в какие дебри и не станет изображать из себя Дарвина в юности. Но ведь ближайшие к дому участки не относятся к дебрям?
Отец и мать не зря предупредили Димку: его страсть ко всему живому и дикому вышла далеко за пределы семьи после того, как год назад мальчик два дня проблуждал в лесу в поисках лисьей норы. Да и при переезде сюда первым, что сказал Игорь, было: «Ну, в этой глуши понравится только нашему Маугли. Эй, может, тебе и дом не нужен, а?».
Они прожили тут всего неделю, но Дима понял, что расстаться с этим местом он не сможет. Это Игорь бурчал, что тут никого на несколько километров, что до школы ехать и ехать, что у него не ловит интернет и не берёт телефон, что жить тут невозможно, если ты не деградант. Димка же мгновенно начал исследовать лес с речкой и жадно выспрашивать отца о местных животных. И зачем нужен глупый город, если есть это место?
“Ты смотри только в скандинавских лесах не потеряйся, герой. Там всякие духи живут, они же тебя на обед пустят!» - так, кажется, сказал Витька, его лучший друг. Димка помнил, что тогда ещё обиделся и ударил его в плечо. «Герой» - так его в насмешку называли после той истории с лисой. Может, если бы Дима был постарше лет на шесть-семь, он бы понял, что Витька просто не хотел отпускать друга куда-то так далеко, и, скорее всего, навсегда. Но и говорить об этом не особенно-то и хотелось. Двенадцать лет - не тот возраст, когда позволяешь себе говорить о таких вещах.
Но в одном Витька прав - заблуждаться тут и в самом деле не следует. Не потому, что Димка верил в каких-то там духов или боялся их. Вот ещё! Он даже в детстве не боялся маминых запугиваний про деда Бабая, который вроде как приходит с мешком к непослушным детям и забирает их. А тут - духи! Заблудиться здесь чревато гораздо более серьёзными последствиями. Поэтому Димка довольно скоро развернулся и побрёл домой.
Этот день так и остался бы ничем не примечательным событием в жизни Димки, если бы мальчишка не выбрал путь вдоль реки. Ему нравилось идти по собственной тропинке чуть выше течения и слушать его холодную быструю песню. Сегодня, правда, Дима засомневался: после вчерашнего дождя было по-прежнему сыро, землю как будто покрыли толстенным слоем шоколадного масла, а перспектива черпнуть шиворотом воды и наглотаться речных камней из-за случайного падения мальчика совершенно не впечатляла. Витька наверняка посмеялся бы над ним…
Это и решило дело. Хотя Витька был за много-много километров от него, Димка не перенёс бы этой насмешки, пусть даже мысленной. Он шагнул берегу, держась за ствол молодого деревца. Вроде не скользит. Тогда ещё шаг. И ещё. Потом ухватиться за другой ствол. И дальше.
Димка шёл очень осторожно, особенно после того, как потерял равновесие ( неудачно наступил прямо на склизкий от грязи камень) и едва успел ухватиться за ветку орешника. Голос отца в голове сто раз выругал Димку за то, что полез по этой дороге, но голос Витьки тут же отвечал: «Молодец, Димон! Эй, смотрите, Димка наш лезёт! Наш Димка самый храбрый!»
Что-то большое и шевелящееся Дима заметил ещё издалека, но не особо заинтересовался этим открытием. Мало ли что могло померещиться, когда висишь на стволе дерева с риском упасть в ледяную воду и на секунду отводишь взгляд из-под ног. Поэтому, когда через сколько-то шагов Димка увидел на земле большую птицу, он едва не отпустил очередной ствол. Крылья птицы разметались в грязи, и сама она смотрела на Диму немигающими темными глазами. Мальчишка достаточно быстро понял, в чём же дело: левое крыло было страшно изломано.
Димка понял, что птицу тут не оставит. Он подошел, осторожно, стараясь не делать резких движений. «Когда рядом животное – представь, что воздух стол жидким и двигайся,как под водой. Иначе есть риск быть разорванным,» - говорил отец.
- Ты как здесь оказался? За что тебя так? Ты не бойся, я тебя заберу домой, там папа поможет, и ты снова будешь летать… - говорил Димка птице. Та не реагировала на слова. Только внимательно следила за каждым движением мальчишки.
Когда Дима наконец занял более-менее устойчивое положение и протянул руку к птице, она незамедлительно его клюнула. Димка, вскрикнув, отдернул руку. На указательном пальце появилась кровь.
- Ах ты гад! - сказал Димка. - Тебе помочь хотят, а ты - клеваться! Вот это разве честно?
Птице явно было всё равно, зачем пришёл Димка и кем он был по человеческой классификации. По птичьей он - одно из миллионов опасных двуногих животных, только и всего.
Мальчик смотрел на птицу и думал, что же делать. «Как вытащить уголёк из камина и не обжечься?» - спросил отец у сыновей, когда семья только приехала сюда. Игорь тогда только рассмеялся и спросил, на кой чёрт это надо. А Димка ответил, что это возможно только если уголёк уже остыл…
Тогда отец вытащил мерцающий как фосфор уголек каминными щипцами. Раньше Игорь и Дима, как обитатели квартиры, только слышали о таких.
Димка скинул с себя куртку - прохладный лесной воздух сразу же решил пролезть под майку и погреться о парнишку - и двинулся к птице.
- Тише, ты только посиди спокойно, а я уже разберусь…
Птица не двигалась, только приоткрыла клюв, ясно показывая, что будет, если Димка ещё раз потянется к ней своими руками. Мальчишка подумал, что больше он так просто не попадётся.
Димка задержал дыхание, боясь то ли испугать им птицу, то ли потерять равновесие из-за лишнего вдоха. Руки напряглись до такой степени, что слегка подрагивали.
Дима набросил на птицу куртку. Темно-зелёная ткань вздулась и заходила ходуном: неожиданная темнота раненому явно не нравилась. Димка тут же присел рядом и поднял куртку вместе с пленником, стараясь не задевать крыло.
А потом, прижав птицу к себе, пролез дальше по тропинке, которая стала действительно опасной.
II.
- Папа! Папа!
Димка вбежал в комнату, где рядом с камином читал очередную заумную книгу отец.
- Димка, тише, мама отдыхает, - сказал он. - И почему ты с улицы бежишь без куртки? Тут тебе не Египет и даже не Москва!
Димка подбежал к отцу. К груди он прижимал свёрнутую куртку.
- Папа… я орла нашёл, - тихо и хрипло после бега вверх от речки к дому прошептал Дима.
Сергей Васильевич положил перевернутую книгу на подлокотник кресла. Димка машинально прочитал название: «Вирусные болезни крупного рогатого скота».
- Какого орла? Где нашёл? - спросил отец.
Димка протянул отцу куртку. Сергей Васильевич взял её и развернул.
- Димка, где ты его взял?
Дима объяснил, постаравшись, правда, не упоминать точное место. Отцу бы явно не понравилось Димкино грязелазанье.
Сергей Васильевич положил израненную птицу на один из старых и ни для чего пока не используемых столов и осторожно коснулся больного крыла.
- Это не орёл, Дим. Это беркут, причем совсем молодой - видел у него белые пятна на крыльях и хвосте? Да и небольшой он…
Беркут поднял голову и посмотрел на Сергея Васильевича и Димку. Мальчику показалось, что сердито.
- Что с его крылом, пап? - спросил Димка.
Этот вопрос он боялся задавать - слишком уж страшно выглядело крыло: тряпичное и безвольное месиво из перьев, грязи, крови и чего-то белого, что Димка сначала принял за обломки веток.
Сергей Васильевич попытался приподнять раненое крыло и получил в ответ негодующий клёкот птицы.
- Боюсь, что все не слишком хорошо, Дим, - сказал он. - Крыло не просто сломано - смято. Он, наверное, падал.
- Но как птица может упасть?
- Наверное, его что-то сбило, - пожал плечами отец.
И тогда Димка задал уже действительно главный вопрос:
- Ты ведь ему поможешь?
Отец замер и замолчал, словно они играли в «Море волнуется раз…» и Димка только что сказал «Замри!»
- Папа?
- Такой перелом не соберёшь, сынок. Крыло остаётся только ампутировать. Но крупные птицы крайне тяжело переносят эту операцию. И даже если он перенесет - больше этому беркуту не взлететь.
Димке показалось, что его грудная клетка вот-вот прилипнет - а скорее, примёрзнет - к спине.
III.
Ему все это совершенно не нравилось. Не нравилось то, как после тряски в темноте, от которой крыло разболелось ещё сильней, его положили на какую-то пахнущую пылью поверхность, не нравилось, что его снова хватают руками и особенно ему не нравилось то, что он видел сейчас на лице мальчика. Мальчики - так называются маленькие двуногие с короткими волосами и резкими криками. И этот точно подходил под описание: лохматые волосы цвета земли и громкий голос. Только сейчас беркут не мог понять, почему на лице у мальчика капли воды, лоб нахмурился, как у старика, и почему его голос стал похож на хлюпанье.
Мальчишка отворачивался и зажмуривал глаза. Нет, это определённо что-то неправильное.
- Димка! - а это голос взрослого человека, похожий уже не на воробьиную ругань, а на ворчанье медведя. - Дим!..
Димка? Что это значит? Беркут не знал, но что-то подсказывало ему, что скоро он должен узнать.
IV.
Димке всегда нравилось смотреть, как отец работает. Ещё для маленького Димы поход к папе на работу был как экскурсия в зоопарк или музей. Даже, лучше, потому что тут все было настоящее и важное. А сейчас Димка не просто допущен к операции, но ещё и почти ассистент! Правда, радость Димки омрачалась тем, что оперировать отец будет не кого-то, а найденного им беркута.
- Дим, ты ведь всё понимаешь, да? - спросил отец и достал из большой сумки две тонкие бумажные упаковки с перчатками. - Тут всё очень трудно. Даже в хороших клиниках такие операции далеко не всегда получаются…
Димка кивнул и попытался проглотить слезы, горький ком которых словно стоял у него в горле. Потом посмотрел на беркута: тот лежал на застеленном простынёй столе, с завязанным бинтом клювом и связанными лапами. Димка отвернулся, понимая, что просто убежит отсюда, если будет смотреть слишком долго.
- Надевай перчатки! - отец передал мальчику упаковку. - Руками внешней стороны не касайся, понял?
Димка кивнул, вскрыл пачку и надел перчатки - не так ловко, как это сделал отец, но все же лучше, чем когда-то сестра - и подошёл к столу.
- Побрызгай йодом.
- Ножницы.
- Скальпель.
- Шовный материал.
Димка делал все, что говорил отец, и неотрывно следил за его руками. Дома папа все время что-то ронял или сбивал, вечно ударялся головой об люстры - словом, был далеко не самым ловким человеком. Он даже выглядел нескладным: высокий, но не идеально, а чересчур высокий, плечи широкие, а ноги худые, да и руки не очень мощные - отец напоминал узловатую куклу из толстых ниток, которая висела у них в прихожей.
Совсем иначе папа работал: он весь превращался в неподвижную статую и жили, казалось, только его пальцы - ловкая команда, где каждый чётко знает свою роль и своё время. И так он стоял часами, лишь изредка бросая: «Инструмент!» или «Суши!».
Когда отец наконец разогнулся, Димка чувствовал, что просто не может больше молчать:
- Пап, он… - Димка не смог договорить: голос тоже может неметь.
Но отец улыбнулся:
- Нет, сынок. Он пока под наркозом, но, как ни странно, операция прошла успешно. Не думаю, что нам с тобой кто-то поверит, если мы скажем, что прооперировали беркута дома.
- Пап… - голос Димки всё ещё отходил от наркоза страха, - пап, а его можно взять в комнату? На улице он ведь не сможет жить…
Отец запрокинул голову назад - так он обычно делал, когда думал о чём-нибудь. Потом сказал:
- Думаю, да. Найди коробку побольше и покрепче, а лучше - деревянный ящик. Обработай шов йодом. А я пока схожу и поговорю с твоим братом, - тут Димка заметил, что отец что-то сжал в кулаке.
V.
Димка сидел на полу, наплевав на все предупреждения о том, что пол холодный и можно подхватить воспаление лёгких. Рядом стоял ящик из-под яблок, который Дима стянул с кухни. Периодически что-то в ящике недовольно возилось, и Димка щелкал пальцем по верхней доске.
- Эй, больным положено спать! Поэтому отбой! - весело говорил Димка, а сам с жалостью думал о птице.
Да, беркут живой, и «операция прошла успешно», но что это была за операция? Отец тогда сказал, что это единственный выход. И Димка сейчас уже ругал себя за то, что поверил в это и согласился.
В ящике снова послышалась возня. Димка обернулся:
- Ну что ты творишь, а? Лежи себе спокойно, а завтра я тебе насест сделаю.
Беркут посмотрел на мальчишку и снова заёрзал. Димка вздохнул и снова отвернулся. Он не мог заставить себя смотреть на то, что осталось от левого крыла: короткий обрубок с коричневатым от йода швом, из которого торчал короткий ершик ниток.
- Когда-нибудь, - тихо сказал он, - Я сделаю тебе крыло, обещаю. И ты снова сможешь летать.
Беркут отнёсся к его словам равнодушно. По крайней мере, одобрения или опровержения Димка не услышал.
- А знаешь, тебя надо как-то назвать, раз уж теперь ты живёшь здесь. У тебя хитрые глаза. Может…
Дверь в Димкину комнату распахнулась и и ударилась о деревянную стену, которая огласила гулом всю комнату. С полки упала одна книга, беркут в коробке встрепенулся.
- Ты что делаешь? - вскочил Димка. - Игорь, ты чего?
Игорь посмотрел на младшего брата и спросил таким голосом, каким, наверное, змея стала бы гипнотизировать добычу:
- Ты, значит, приволок домой эту птицу и отцу про меня настучал?
Димка только было хотел ответить, что никому он ни на кого не стучал, как вдруг понял то, что случилось с беркутом.
- Так это ты в него стрелял? - крикнул Дима. - Игорь! Ты зачем это сделал?
Пальцы Игоря вцепились в Димкины плечи почище любых когтей:
- А ты, как главный, мать его, животнолюб, решил вякнуть? Подсматривал, что ли, вчера за мной? Я тебе башку ведь оторву и не только башку, полудурок!
Димка вывернулся из рук брата и закричал в ответ:
- Я ничего не говорил и не знал! А ты зачем… зачем… - Димка чувствовал, что не может говорить, иначе слова обожгут ему рот.
- Игорь! Ты опять ругаешься с Димой? А ну-ка немедленно спускайтесь сюда! Оба! - голос матери не знал преград в виде потолков, дверей и стен.
Игорь посмотрел на брата так, что Димке показалось, будто тот сейчас на него бросится и изобьёт до смерти. Но вместо этого Игорь посмотрел в угол и сказал:
- Что ж, считай это подарком от меня на ближайший день рождения, раз уж ты все равно взялся выхаживать эту полудохлую тварь.
Игорь развернулся, сбив со стола добрых пять книг, и вышел, не потрудившись закрыть за собой дверь.
VI.
Димка пришёл домой с единственным желанием: немедленно подняться в комнату и повалиться на кровать. Бег по городу с препятствиями в виде частных учителей Димке совершенно не нравился. И то, что после этого до дома ехать нужно было не как дома - пятнадцать минут, а добрых два с половиной часа. Диму всегда злила это несправедливость: вроде посмотришь по карте - совсем близко, а на самом деле едешь, и едешь, и едешь…
Мальчишка затопал по деревянной лестнице. Хоть одно хорошо - он забежал в мясной магазин, где, кое-как объяснившись с продавцом на ломаном английском, купил хорошего мяса.
- Локи! - крикнул Димка. - Эй, есть хочешь?
Беркут жил у Димки уже почти три месяца и вполне освоился. Мальчик закрепил в углу толстую дубовую ветвь и поставил под нее коробку, чтобы птица не мусорила. Ну а полку, которую некогда пробили прямо в толстой стене, Локи облюбовал для сна. Да, именно так назвал беркута Димка. Он знал о скандинавских богах не слишком много, но хитрого бога Локи помнил по какому-то комиксу.
В последнее время мальчишке казалось, что беркут привык к нему: спокойно сидел на руке (Димка нашёл в одной из коробок пару толстых рабочих рукавиц и был безмерно этому рад) или рядом с Димкой, когда тот делал задания, да и не старался уже отхватить вместе с протягиваемым куском мяса Димкины пальцы в качестве десерта. Иногда Дима даже разговаривал с ним. Локи слушал, склонив голову и внимательно смотря своими будто вечно нахмуренными темно-золотыми глазами. А Димка чувствовал себя персонажем сказки, которую мать рассказывала ему ещё в те годы, кода Димка мог растянуться на маленьком диване. Там говорилось о жуке, который хотел найти друзей. Он искал похожих на себя - развешивал объявления с качествами, которые должны быть у друзей, знакомился с теми, кто откликался… но никак не мог найти друга. А потом однажды жук встретил золотую рыбку и начал с ней говорить. И, несмотря на всю непохожесть, она и стала его другом.
Димка толкнул дверь и вбежал в комнату. Родителей не было дома – отец и мать зачем-то поехали в город, а Игорь ещё не вернулся со своих занятий – и Дима наслаждался тем, что можно было топать и кричать. При отце и матери это вообще-не особо удаётся, а в последнее время Димка и вовсе понял, что пора превращаться в ниндзя.
- Локи! Эй, кто не выползет на раз-два-три, тот не получит мяса! – крикнул Димка, хотя и прекрасно знал, что это неправда. Локи выползал исключительно тогда, когда хотел, а мясо ему всё равно доставалось. – Ло...
Димка не договорил. Он понял, что, кажется, какую-то долю мяса Локи уже получил.
На полу валялось нечто, больше всего напоминающее содержимое мешка с потрохами. Только присмотревись, Димка различил длинный хвост и клочки серого меха, налипшие на вывороченные темные лохмотья.
- Локи... – прошептал Димка. – Локи, с нас же теперь шкуру сдерут...
Ошмётками на полу была крыса Игоря. Он принёс её неделю назад, сказав, что она «одной девчонки», и, несмотря на все предупреждения отца, выпустил в «свободный выгул». Крыса была ручная и всегда возвращалась к Игорю. Но сегодня она, видимо, перепутала дверь. Или решила исследовать, что же там, в незнакомом месте...
Кто-то заскребся по полу, а через секунду из-за кровати выбрался Локи и посмотрел на Димку. И мальчику очень хотелось верить, что какое-то торжество мести в глазах Локи – да в самом воздухе – ему только показалось.
- Локи... что же делать теперь, а? – Димка подошел к беркуту и сел рядом с ним. – Игорь же... Игорь...
- Что опять Игорь? Думаешь, что растрепать про меня в следующий раз?
Димке показалось, что на его спину вылили ведро ледяной воды. Этого не могло быть. Игорь должен быть в городе...
- Так что... - Игорь не договорил. Димка, конечно, понял, что это значает. Он только что увидел клубок кишок на полу. Сейчас брат присмотрится...
Димка вскочил, закрывая Локи ногами.
- Та-а-ак, - протянул Игорь и медленно перевёл взгляд на Димку. – Сам ты такого не мог сделать – кишка тонка. Значит, это твоё уродливое чучело устроило, да?
- Ты сам виноват! – крикнул Димка. – Зачем ты её выпустил? Тем более что она не твоя!
Димка почувствовал, что Локи пытается обойти его ноги, и слегка шагнул вправо, преграждая путь. Игорь это заметил.
- Отойди, - сказал он Димке.
Мальчишка затряс головой:
- Нет.
Игорь двинулся к Димке, медленно, наклонив голову, глядя изподлобья – по-бычьи. Но у быка не может быть такого змеиного шипящего голоса:
- Отойди... если не хочешь... чтоб я свернул ему шею при тебе!
И Димка понял – нет, брат не шутит. Это уже не просто обычные угрозы в духе «Убери отсюда эту хрень, пока я не прибил его и тебя заодно!» И что бы Димка сейчас не сказал – его отшвырнут, как вцепившуюся в брючину собаку. И это в лучшем случае. Потому что особо надоедливой собаке обычно ещё и добавляют пинок.
Поэтому мальчишка наклонился, подхватил Локи и, не разгибаясь, прошмыгнул мимо брата, под его уже занесённой для удара рукой. Потом рванулся к двери. Игорь что-то прорычал сзади, но Димка не слушал. Если точно, он сейчас старался ничего не слышать, не видеть и не думать – чтобы не тратить понапрасну силы, которые могли понадобиться для куда более важного дела.
Мальчишка, едва не упав с лестницы, буквально выбил входную дверь и бросился к лесу. Запираться от Игоря бесполезно, бежать по дороге в сторону города, надеясь встретить родителей или хотя бы кого-то, кто сможет удержать брата, - тоже. Осталось только одно – лес, где секретные димкины тропы дадут ему неплохую фору. Игорь навряд ли вообще туда полезет: всё-таки желание разобраться с Локи не могло завести его так далеко. А Димка оторвётся, побродит по лесу и вернётся к приезду отца и мамы.
Только минут через десять Димка понял, как ошибся. Игорь и не думал отставать. Дима слышал за собой хруст веток и крики, в которые мальчик не особо хотел вслушиваться. Да и не мог. Ноги заплетались в папоротнике; количество килорода в воздухе словно уменьшилось в несколько раз; Локи, и без того не особо легкий, весил как будто тонну и к тому же сильно царапался и пытался клюнуть. Димка чувствовал, что его левая рука сейчас выглядит как тигр-убийца из какого-то фантастического рассказа: белая в кровавую полоску.
Сколько они уже бегут? Димка думал, что не меньше нескольких километров против течения реки. В горы – вот отчего бежать всё труднее. А Игорь, кажется, и не думает отставать – не зря он всегда в играл в нападении за школьную футбольную команду. «Не самая лучшая реакция, но быстрые ноги и способность идти напролом в одиночку,» - так о нём сказал учитель?
Димка уже слышал позади себя дыхание Игоря. Тот ничего не кричал – видимо, экономил дыхание. Ещё, может, метров пятьсот, а потом...
Димка сам не понял, зачем так резко взял влево. Наверное, оттого, что услышал знакомую песню – кристальную песню реки. Если он только побежит вдоль берега... или перепрыгнет по камням... Игорь за ним не пойдёт, это уж точно. Потому что, несмотря ни на что, у Игоря есть свой страх – он боится воды и не умеет плавать. А река тут должна быть достаточно глубокая. Только бы суметь...
То, что он снова ошибся, Димка едва ли успел осознать. Он знал, что река тут глубже, но не догадывался, что берег гораздо выше. И что он скалистый...
Эпилог
Возле быстрой горной реки - а скорее, над ней – сидел старик. Вода ловила его отражение и разбивала на мелкие искажённые осколки – прядь седых волос, сухая сморщенная рука, зелёные глаза... Игорь уже не ненавидит эту реку – эмоции с годами тоже постарели и ссохлись. Хотя раньше ему хотелось обрушить на неё горы.
Он не любил ностальгировать и вспоминать - особенно после того, как ему перестали сниться сны. Да и не к чему – слишком много хлопот было у него последние... Сколько же лет? Пятьдесят? Семьдесят?
Он уже давно потерял счет времени – с тех пор, как отсюда уехал отец. Конечно, старика сейчас нет в живых, и Игорь думал, что папа недолго жил после того, как потерял сначала сыновей, а потом жену.
... Димкино тело нашли через два дня – он запуталось в корнях на пять километров ниже их дома. А вот что отец подумал про исчезновение Игоря? Какие чудовищные гипотезы строила мать, когда сидела вечерами у камина, курила одну за одной сигареты, всё больше ослабляя свой и без того наполовину убитый раком организм? И каково это было папе – он-то привёз её сюда в надежде, что чистый воздух поможет лечению и затормозит болезнь.
Игорь вздрогнул и сжал руку в кулак. Да, сил-то почти нет уже. Вечно так осенью... Или тут уже не осень виновата?
Странно, что тогда его не нашли спасатели: полубезумного подростка, который просто ходил по лесу, натыкаясь на деревья, спал в корнях, не замечая холода... до того момента, как стал кашлять, едва не выплёвывая из себя пузырьки альвеол, которые, как думал Игорь, должны быть наполнены гноем.
Когда он увидел в лесу человека, первой мыслью было убежать. Потому что он фактически убил брата. Конечно, Игорь говорил себе, что это не так: ему нужен был только чёртов беркут, а Димка упал сам. Но то, что мы понимаем, не всегда совпадает с тем, что мы чувствуем. К тому же в голове Игоря настойчиво билась ещё одна нежеланная как сифилисная шлюха мысль: а что было бы, если бы он поймал Димку? Всё навряд ли бы ограничилось бы братским подзатыльником.
Поэтому Игорь меньше всего хотел встретить человека. Но, как выяснилось позже, это и не было человеком.
Тот тоже выглядел как старик... сначала. Скорее даже – как сумасшедший старик, потому что нес полнейший бред. Ты теперь будешь вместо меня, сказал он. Ты будешь...
- Хранителем леса, - сказал Игорь. Он нечасто говорил на человеческом языке, поэтому сейчас едва бы кто-то понял его слова.
...Игорь тогда расхохотался ему в лицо и сказал что-то насчёт того, что не верит в сказки лет с пяти, когда увидел, что лисы ходят на четырёх лапах и не носят платья. И Игорь тысячу раз жалел, что сделал это, а не поверил старику сразу. Это избавило бы его от того, что он видел. И, главное, чувствовал.
Когда Игорь отдышался после краткой, но наглядной демонстрации, старик уже снова был стариком. Пусть и с изумрудными глазами, в которые, правда, Игорь теперь не отваживался посмотреть. Как не отваживался – даже сейчас – вспоминать то, что было дальше, когда он сказал «Да», а старик превратился в молодого парня, больше всего напоминающего лесного эльфа из фэнтезийных сказок.
Когда Игорь остался один, он в первую очередь пошёл реке. Там-то он и зацепил в корнях димкин труп, уже основательно потрёпанный о камни. И там же он нашёл Локи.
Беркут был ещё жив, хотя теперь ему не помог бы даже хранитель леса. И Игорь помнил ощущение, когда он коснулся израненной птицы, помнил её мысли – короткий диафильм, который потом прокручивался в его снах много лет, пока он ещё мог спать.
... Игорь встал. Всё-таки это место нагоняет воспоминания – а это уже неправильно. Сейчас ему нужно следить за группой туристов, которая ошивается тут уже пару дней. От того, что они сделают или не сделают, зависит их жизнь.
«- Я не хранитель! Я... я ненавижу природу и леса!
- Думаешь, дело в этом? Нет, хранителей объединяет то, что они сделали»
Он не станет толкать их на это. Он даже предупредит их. Но кто знает?
Игорь развернулся и пошёл в лес, в буквальном смысле сливаясь с ним. А в его голове прокручивались воспоминания, которые остались с тех времён, когда он был больше Игорем, чем хранителем леса. Те, что много ночей не давали ему покоя.
Прозрачная вода и димкино лицо в ней, почему-то с улыбкой. Молния, бьющая от земли в небо. А потом – яркая звезда, которая смеялась опять же димкиным смехом. Он пытается долететь до нее, но его левое крыло скрипит, потом из него вылетают винтики, и он летит уже только на одном крыле, летит изо всех сил, но никак не может долететь.
Название: Стальное крыло
Автор: Темный ангел огня
Бета: Esache (увы, не до конца, поэтому все тапки - мои)
Рейтинг: PG-13
Жанр: дарковая сказка
Тип: джен, остальное - кто как увидит
Предупреждения: смерть
От автора: автор больше по реалу, а сказки у автора страшные. И заявку автор, наверное, истрактовал неправильно
читать дальшеПролог
А может, это было где-то предсказано. На небе – звездами и солнцем, или на Земле – временем года, или близостью реки, или формой вершины ближайшей скалы. Он не знал. Это люди могли придумывать себе оправдания, высчитывая угол между Сатурном и Солнцем и рассказывая потом, что ничего им с собой не сделать – «Так, брат, звезда при рождении легла, ничего не исправить! Такова судьба!»
Он же не помнил прошлого и не знал будущего. Важно было только настоящее и конкретно то, что сейчас он лежал в грязи, которая облепила его и превратила подобие ещё не застывшей статуи, что растения будто связали его, и что левое крыло словно кто-то грыз изнутри.
Он взмахнул крыльями и попробовал взлететь.
Что-то треснуло внутри. Он упал, выворачивая и без того покалеченное крыло, и едва не заклёкотал от боли. Но это ничем не поможет - только пустая трата сил. Тогда он пополз. Крылья месили грязь; когти впивались в обмякшее тело земли, искали опору, но не находили её. Что-то непонятное - слишком жидкое для земли, слишком густое для воды - мешало дышать и видеть. Каждое движение вгрызалось в одно из крыльев с жадностью голодного хищника.
Конечно, он и не подозревал, почему оказался в таком положении, хотя все было предельно просто. В лесном доме возле речки, который много лет пустовал, появились жители. И не просто старички на отдыхе или молодая пара, решившая как следует отметить медовый месяц и потому прибывшая на этот затерянный обломок цивилизации, а нечто пострашней: семья с детьми. И один из детей принадлежал к самым опасным людям - это был мальчик лет пятнадцати. Именно он привёз с собой пневморужье и пошёл тренироваться в меткости. Ну и, естественно, кто пропустит такую шикарную «добычу», как явно хищная птица с огромными крыльями?
В охотники мальчишку точно не взяли бы: убить птицу он не сумел, да и найти - тоже. Поэтому его жертве - молодому беркуту - предстояло несколько дней агонии в лесу. Или, если сильно повезет - смерть от каких-нибудь бегающих по земле плотоядных животных.
Но беркут этого не знал. Он пытался взлететь, снова оказаться там, где должен быть, подальше от удушающего запаха земли - и не мог. И, видимо, только смутно понимал, что это как-то связано с болью в крыле и с чем-то вроде шершня, с тем, что ужалило его сегодня, когда он охотился.
Он скатывался вниз по склону, ещё ниже, всё больше пачкаясь в грязи и калеча крыло…
I.
- А я плевать хотел на экологию и прочее, понятно?! Какого хрена мы забыли в этой глуши?
Дима посмотрел на покрасневшего, сжавшего кулаки Игоря и перевёл взгляд на отца. Папа тоже выглядел отнюдь не лучшим образом. Нет, он не напоминал разъяренного минотавра, скорее, наоборот: слишком он был тихий, как будто говорил о каком-то своём проступке, которого очень стыдится.
- Игорь, ты понимаешь…
- Нет, не понимаю - ты же не говоришь! - перебил Игорь. - И в любом случае, какое может быть оправдание переезда из города в какое-то болото! Что мы тут будем делать? Комаров собой кормить? Лес рубить и продавать? Или…
- Игорь, успокойся и дай мне сказать, - отец встал из-за стола.
- Что нового ты мне скажешь? Я всё в очередной раз для нашего блага, а мы, неблагодарные свиньи, ничего не понимаем? Сказочки надо было в детстве рассказывать, где ж ты тогда был-то?
- Игорь! - отец ударил кулаком по столу. - Думай, прежде чем говорить! Мы здесь…
Тут мужчина осёкся и посмотрел на стоявшего у двери младшего сына:
- Дим, ты можешь сходить на улицу и принести чего-нибудь для растопки? А то не сумеем вечером разжечь огонь в камине.
Димка кивнул, накинул куртку и вышел из комнаты, а потом и из дома. Растопить камин можно и при помощи бумаги или коробок, которых навалом после переезда. Понятно, что отец хочет просто выпроводить Диму из дома, чтобы тот не слушал скандал. Но к чему эта уловка, ловкая, как борец сумо? Он бы и так понял и вышел бы: присутствовать на пятом за последние два дня скандале отца и брата было удовольствием ниже присутствия на собачьих боях.
Мальчик побрёл в лес. Конечно, ещё только приехав сюда, он пообещал родителям, что не полезет ни в какие дебри и не станет изображать из себя Дарвина в юности. Но ведь ближайшие к дому участки не относятся к дебрям?
Отец и мать не зря предупредили Димку: его страсть ко всему живому и дикому вышла далеко за пределы семьи после того, как год назад мальчик два дня проблуждал в лесу в поисках лисьей норы. Да и при переезде сюда первым, что сказал Игорь, было: «Ну, в этой глуши понравится только нашему Маугли. Эй, может, тебе и дом не нужен, а?».
Они прожили тут всего неделю, но Дима понял, что расстаться с этим местом он не сможет. Это Игорь бурчал, что тут никого на несколько километров, что до школы ехать и ехать, что у него не ловит интернет и не берёт телефон, что жить тут невозможно, если ты не деградант. Димка же мгновенно начал исследовать лес с речкой и жадно выспрашивать отца о местных животных. И зачем нужен глупый город, если есть это место?
“Ты смотри только в скандинавских лесах не потеряйся, герой. Там всякие духи живут, они же тебя на обед пустят!» - так, кажется, сказал Витька, его лучший друг. Димка помнил, что тогда ещё обиделся и ударил его в плечо. «Герой» - так его в насмешку называли после той истории с лисой. Может, если бы Дима был постарше лет на шесть-семь, он бы понял, что Витька просто не хотел отпускать друга куда-то так далеко, и, скорее всего, навсегда. Но и говорить об этом не особенно-то и хотелось. Двенадцать лет - не тот возраст, когда позволяешь себе говорить о таких вещах.
Но в одном Витька прав - заблуждаться тут и в самом деле не следует. Не потому, что Димка верил в каких-то там духов или боялся их. Вот ещё! Он даже в детстве не боялся маминых запугиваний про деда Бабая, который вроде как приходит с мешком к непослушным детям и забирает их. А тут - духи! Заблудиться здесь чревато гораздо более серьёзными последствиями. Поэтому Димка довольно скоро развернулся и побрёл домой.
Этот день так и остался бы ничем не примечательным событием в жизни Димки, если бы мальчишка не выбрал путь вдоль реки. Ему нравилось идти по собственной тропинке чуть выше течения и слушать его холодную быструю песню. Сегодня, правда, Дима засомневался: после вчерашнего дождя было по-прежнему сыро, землю как будто покрыли толстенным слоем шоколадного масла, а перспектива черпнуть шиворотом воды и наглотаться речных камней из-за случайного падения мальчика совершенно не впечатляла. Витька наверняка посмеялся бы над ним…
Это и решило дело. Хотя Витька был за много-много километров от него, Димка не перенёс бы этой насмешки, пусть даже мысленной. Он шагнул берегу, держась за ствол молодого деревца. Вроде не скользит. Тогда ещё шаг. И ещё. Потом ухватиться за другой ствол. И дальше.
Димка шёл очень осторожно, особенно после того, как потерял равновесие ( неудачно наступил прямо на склизкий от грязи камень) и едва успел ухватиться за ветку орешника. Голос отца в голове сто раз выругал Димку за то, что полез по этой дороге, но голос Витьки тут же отвечал: «Молодец, Димон! Эй, смотрите, Димка наш лезёт! Наш Димка самый храбрый!»
Что-то большое и шевелящееся Дима заметил ещё издалека, но не особо заинтересовался этим открытием. Мало ли что могло померещиться, когда висишь на стволе дерева с риском упасть в ледяную воду и на секунду отводишь взгляд из-под ног. Поэтому, когда через сколько-то шагов Димка увидел на земле большую птицу, он едва не отпустил очередной ствол. Крылья птицы разметались в грязи, и сама она смотрела на Диму немигающими темными глазами. Мальчишка достаточно быстро понял, в чём же дело: левое крыло было страшно изломано.
Димка понял, что птицу тут не оставит. Он подошел, осторожно, стараясь не делать резких движений. «Когда рядом животное – представь, что воздух стол жидким и двигайся,как под водой. Иначе есть риск быть разорванным,» - говорил отец.
- Ты как здесь оказался? За что тебя так? Ты не бойся, я тебя заберу домой, там папа поможет, и ты снова будешь летать… - говорил Димка птице. Та не реагировала на слова. Только внимательно следила за каждым движением мальчишки.
Когда Дима наконец занял более-менее устойчивое положение и протянул руку к птице, она незамедлительно его клюнула. Димка, вскрикнув, отдернул руку. На указательном пальце появилась кровь.
- Ах ты гад! - сказал Димка. - Тебе помочь хотят, а ты - клеваться! Вот это разве честно?
Птице явно было всё равно, зачем пришёл Димка и кем он был по человеческой классификации. По птичьей он - одно из миллионов опасных двуногих животных, только и всего.
Мальчик смотрел на птицу и думал, что же делать. «Как вытащить уголёк из камина и не обжечься?» - спросил отец у сыновей, когда семья только приехала сюда. Игорь тогда только рассмеялся и спросил, на кой чёрт это надо. А Димка ответил, что это возможно только если уголёк уже остыл…
Тогда отец вытащил мерцающий как фосфор уголек каминными щипцами. Раньше Игорь и Дима, как обитатели квартиры, только слышали о таких.
Димка скинул с себя куртку - прохладный лесной воздух сразу же решил пролезть под майку и погреться о парнишку - и двинулся к птице.
- Тише, ты только посиди спокойно, а я уже разберусь…
Птица не двигалась, только приоткрыла клюв, ясно показывая, что будет, если Димка ещё раз потянется к ней своими руками. Мальчишка подумал, что больше он так просто не попадётся.
Димка задержал дыхание, боясь то ли испугать им птицу, то ли потерять равновесие из-за лишнего вдоха. Руки напряглись до такой степени, что слегка подрагивали.
Дима набросил на птицу куртку. Темно-зелёная ткань вздулась и заходила ходуном: неожиданная темнота раненому явно не нравилась. Димка тут же присел рядом и поднял куртку вместе с пленником, стараясь не задевать крыло.
А потом, прижав птицу к себе, пролез дальше по тропинке, которая стала действительно опасной.
II.
- Папа! Папа!
Димка вбежал в комнату, где рядом с камином читал очередную заумную книгу отец.
- Димка, тише, мама отдыхает, - сказал он. - И почему ты с улицы бежишь без куртки? Тут тебе не Египет и даже не Москва!
Димка подбежал к отцу. К груди он прижимал свёрнутую куртку.
- Папа… я орла нашёл, - тихо и хрипло после бега вверх от речки к дому прошептал Дима.
Сергей Васильевич положил перевернутую книгу на подлокотник кресла. Димка машинально прочитал название: «Вирусные болезни крупного рогатого скота».
- Какого орла? Где нашёл? - спросил отец.
Димка протянул отцу куртку. Сергей Васильевич взял её и развернул.
- Димка, где ты его взял?
Дима объяснил, постаравшись, правда, не упоминать точное место. Отцу бы явно не понравилось Димкино грязелазанье.
Сергей Васильевич положил израненную птицу на один из старых и ни для чего пока не используемых столов и осторожно коснулся больного крыла.
- Это не орёл, Дим. Это беркут, причем совсем молодой - видел у него белые пятна на крыльях и хвосте? Да и небольшой он…
Беркут поднял голову и посмотрел на Сергея Васильевича и Димку. Мальчику показалось, что сердито.
- Что с его крылом, пап? - спросил Димка.
Этот вопрос он боялся задавать - слишком уж страшно выглядело крыло: тряпичное и безвольное месиво из перьев, грязи, крови и чего-то белого, что Димка сначала принял за обломки веток.
Сергей Васильевич попытался приподнять раненое крыло и получил в ответ негодующий клёкот птицы.
- Боюсь, что все не слишком хорошо, Дим, - сказал он. - Крыло не просто сломано - смято. Он, наверное, падал.
- Но как птица может упасть?
- Наверное, его что-то сбило, - пожал плечами отец.
И тогда Димка задал уже действительно главный вопрос:
- Ты ведь ему поможешь?
Отец замер и замолчал, словно они играли в «Море волнуется раз…» и Димка только что сказал «Замри!»
- Папа?
- Такой перелом не соберёшь, сынок. Крыло остаётся только ампутировать. Но крупные птицы крайне тяжело переносят эту операцию. И даже если он перенесет - больше этому беркуту не взлететь.
Димке показалось, что его грудная клетка вот-вот прилипнет - а скорее, примёрзнет - к спине.
III.
Ему все это совершенно не нравилось. Не нравилось то, как после тряски в темноте, от которой крыло разболелось ещё сильней, его положили на какую-то пахнущую пылью поверхность, не нравилось, что его снова хватают руками и особенно ему не нравилось то, что он видел сейчас на лице мальчика. Мальчики - так называются маленькие двуногие с короткими волосами и резкими криками. И этот точно подходил под описание: лохматые волосы цвета земли и громкий голос. Только сейчас беркут не мог понять, почему на лице у мальчика капли воды, лоб нахмурился, как у старика, и почему его голос стал похож на хлюпанье.
Мальчишка отворачивался и зажмуривал глаза. Нет, это определённо что-то неправильное.
- Димка! - а это голос взрослого человека, похожий уже не на воробьиную ругань, а на ворчанье медведя. - Дим!..
Димка? Что это значит? Беркут не знал, но что-то подсказывало ему, что скоро он должен узнать.
IV.
Димке всегда нравилось смотреть, как отец работает. Ещё для маленького Димы поход к папе на работу был как экскурсия в зоопарк или музей. Даже, лучше, потому что тут все было настоящее и важное. А сейчас Димка не просто допущен к операции, но ещё и почти ассистент! Правда, радость Димки омрачалась тем, что оперировать отец будет не кого-то, а найденного им беркута.
- Дим, ты ведь всё понимаешь, да? - спросил отец и достал из большой сумки две тонкие бумажные упаковки с перчатками. - Тут всё очень трудно. Даже в хороших клиниках такие операции далеко не всегда получаются…
Димка кивнул и попытался проглотить слезы, горький ком которых словно стоял у него в горле. Потом посмотрел на беркута: тот лежал на застеленном простынёй столе, с завязанным бинтом клювом и связанными лапами. Димка отвернулся, понимая, что просто убежит отсюда, если будет смотреть слишком долго.
- Надевай перчатки! - отец передал мальчику упаковку. - Руками внешней стороны не касайся, понял?
Димка кивнул, вскрыл пачку и надел перчатки - не так ловко, как это сделал отец, но все же лучше, чем когда-то сестра - и подошёл к столу.
- Побрызгай йодом.
- Ножницы.
- Скальпель.
- Шовный материал.
Димка делал все, что говорил отец, и неотрывно следил за его руками. Дома папа все время что-то ронял или сбивал, вечно ударялся головой об люстры - словом, был далеко не самым ловким человеком. Он даже выглядел нескладным: высокий, но не идеально, а чересчур высокий, плечи широкие, а ноги худые, да и руки не очень мощные - отец напоминал узловатую куклу из толстых ниток, которая висела у них в прихожей.
Совсем иначе папа работал: он весь превращался в неподвижную статую и жили, казалось, только его пальцы - ловкая команда, где каждый чётко знает свою роль и своё время. И так он стоял часами, лишь изредка бросая: «Инструмент!» или «Суши!».
Когда отец наконец разогнулся, Димка чувствовал, что просто не может больше молчать:
- Пап, он… - Димка не смог договорить: голос тоже может неметь.
Но отец улыбнулся:
- Нет, сынок. Он пока под наркозом, но, как ни странно, операция прошла успешно. Не думаю, что нам с тобой кто-то поверит, если мы скажем, что прооперировали беркута дома.
- Пап… - голос Димки всё ещё отходил от наркоза страха, - пап, а его можно взять в комнату? На улице он ведь не сможет жить…
Отец запрокинул голову назад - так он обычно делал, когда думал о чём-нибудь. Потом сказал:
- Думаю, да. Найди коробку побольше и покрепче, а лучше - деревянный ящик. Обработай шов йодом. А я пока схожу и поговорю с твоим братом, - тут Димка заметил, что отец что-то сжал в кулаке.
V.
Димка сидел на полу, наплевав на все предупреждения о том, что пол холодный и можно подхватить воспаление лёгких. Рядом стоял ящик из-под яблок, который Дима стянул с кухни. Периодически что-то в ящике недовольно возилось, и Димка щелкал пальцем по верхней доске.
- Эй, больным положено спать! Поэтому отбой! - весело говорил Димка, а сам с жалостью думал о птице.
Да, беркут живой, и «операция прошла успешно», но что это была за операция? Отец тогда сказал, что это единственный выход. И Димка сейчас уже ругал себя за то, что поверил в это и согласился.
В ящике снова послышалась возня. Димка обернулся:
- Ну что ты творишь, а? Лежи себе спокойно, а завтра я тебе насест сделаю.
Беркут посмотрел на мальчишку и снова заёрзал. Димка вздохнул и снова отвернулся. Он не мог заставить себя смотреть на то, что осталось от левого крыла: короткий обрубок с коричневатым от йода швом, из которого торчал короткий ершик ниток.
- Когда-нибудь, - тихо сказал он, - Я сделаю тебе крыло, обещаю. И ты снова сможешь летать.
Беркут отнёсся к его словам равнодушно. По крайней мере, одобрения или опровержения Димка не услышал.
- А знаешь, тебя надо как-то назвать, раз уж теперь ты живёшь здесь. У тебя хитрые глаза. Может…
Дверь в Димкину комнату распахнулась и и ударилась о деревянную стену, которая огласила гулом всю комнату. С полки упала одна книга, беркут в коробке встрепенулся.
- Ты что делаешь? - вскочил Димка. - Игорь, ты чего?
Игорь посмотрел на младшего брата и спросил таким голосом, каким, наверное, змея стала бы гипнотизировать добычу:
- Ты, значит, приволок домой эту птицу и отцу про меня настучал?
Димка только было хотел ответить, что никому он ни на кого не стучал, как вдруг понял то, что случилось с беркутом.
- Так это ты в него стрелял? - крикнул Дима. - Игорь! Ты зачем это сделал?
Пальцы Игоря вцепились в Димкины плечи почище любых когтей:
- А ты, как главный, мать его, животнолюб, решил вякнуть? Подсматривал, что ли, вчера за мной? Я тебе башку ведь оторву и не только башку, полудурок!
Димка вывернулся из рук брата и закричал в ответ:
- Я ничего не говорил и не знал! А ты зачем… зачем… - Димка чувствовал, что не может говорить, иначе слова обожгут ему рот.
- Игорь! Ты опять ругаешься с Димой? А ну-ка немедленно спускайтесь сюда! Оба! - голос матери не знал преград в виде потолков, дверей и стен.
Игорь посмотрел на брата так, что Димке показалось, будто тот сейчас на него бросится и изобьёт до смерти. Но вместо этого Игорь посмотрел в угол и сказал:
- Что ж, считай это подарком от меня на ближайший день рождения, раз уж ты все равно взялся выхаживать эту полудохлую тварь.
Игорь развернулся, сбив со стола добрых пять книг, и вышел, не потрудившись закрыть за собой дверь.
VI.
Димка пришёл домой с единственным желанием: немедленно подняться в комнату и повалиться на кровать. Бег по городу с препятствиями в виде частных учителей Димке совершенно не нравился. И то, что после этого до дома ехать нужно было не как дома - пятнадцать минут, а добрых два с половиной часа. Диму всегда злила это несправедливость: вроде посмотришь по карте - совсем близко, а на самом деле едешь, и едешь, и едешь…
Мальчишка затопал по деревянной лестнице. Хоть одно хорошо - он забежал в мясной магазин, где, кое-как объяснившись с продавцом на ломаном английском, купил хорошего мяса.
- Локи! - крикнул Димка. - Эй, есть хочешь?
Беркут жил у Димки уже почти три месяца и вполне освоился. Мальчик закрепил в углу толстую дубовую ветвь и поставил под нее коробку, чтобы птица не мусорила. Ну а полку, которую некогда пробили прямо в толстой стене, Локи облюбовал для сна. Да, именно так назвал беркута Димка. Он знал о скандинавских богах не слишком много, но хитрого бога Локи помнил по какому-то комиксу.
В последнее время мальчишке казалось, что беркут привык к нему: спокойно сидел на руке (Димка нашёл в одной из коробок пару толстых рабочих рукавиц и был безмерно этому рад) или рядом с Димкой, когда тот делал задания, да и не старался уже отхватить вместе с протягиваемым куском мяса Димкины пальцы в качестве десерта. Иногда Дима даже разговаривал с ним. Локи слушал, склонив голову и внимательно смотря своими будто вечно нахмуренными темно-золотыми глазами. А Димка чувствовал себя персонажем сказки, которую мать рассказывала ему ещё в те годы, кода Димка мог растянуться на маленьком диване. Там говорилось о жуке, который хотел найти друзей. Он искал похожих на себя - развешивал объявления с качествами, которые должны быть у друзей, знакомился с теми, кто откликался… но никак не мог найти друга. А потом однажды жук встретил золотую рыбку и начал с ней говорить. И, несмотря на всю непохожесть, она и стала его другом.
Димка толкнул дверь и вбежал в комнату. Родителей не было дома – отец и мать зачем-то поехали в город, а Игорь ещё не вернулся со своих занятий – и Дима наслаждался тем, что можно было топать и кричать. При отце и матери это вообще-не особо удаётся, а в последнее время Димка и вовсе понял, что пора превращаться в ниндзя.
- Локи! Эй, кто не выползет на раз-два-три, тот не получит мяса! – крикнул Димка, хотя и прекрасно знал, что это неправда. Локи выползал исключительно тогда, когда хотел, а мясо ему всё равно доставалось. – Ло...
Димка не договорил. Он понял, что, кажется, какую-то долю мяса Локи уже получил.
На полу валялось нечто, больше всего напоминающее содержимое мешка с потрохами. Только присмотревись, Димка различил длинный хвост и клочки серого меха, налипшие на вывороченные темные лохмотья.
- Локи... – прошептал Димка. – Локи, с нас же теперь шкуру сдерут...
Ошмётками на полу была крыса Игоря. Он принёс её неделю назад, сказав, что она «одной девчонки», и, несмотря на все предупреждения отца, выпустил в «свободный выгул». Крыса была ручная и всегда возвращалась к Игорю. Но сегодня она, видимо, перепутала дверь. Или решила исследовать, что же там, в незнакомом месте...
Кто-то заскребся по полу, а через секунду из-за кровати выбрался Локи и посмотрел на Димку. И мальчику очень хотелось верить, что какое-то торжество мести в глазах Локи – да в самом воздухе – ему только показалось.
- Локи... что же делать теперь, а? – Димка подошел к беркуту и сел рядом с ним. – Игорь же... Игорь...
- Что опять Игорь? Думаешь, что растрепать про меня в следующий раз?
Димке показалось, что на его спину вылили ведро ледяной воды. Этого не могло быть. Игорь должен быть в городе...
- Так что... - Игорь не договорил. Димка, конечно, понял, что это значает. Он только что увидел клубок кишок на полу. Сейчас брат присмотрится...
Димка вскочил, закрывая Локи ногами.
- Та-а-ак, - протянул Игорь и медленно перевёл взгляд на Димку. – Сам ты такого не мог сделать – кишка тонка. Значит, это твоё уродливое чучело устроило, да?
- Ты сам виноват! – крикнул Димка. – Зачем ты её выпустил? Тем более что она не твоя!
Димка почувствовал, что Локи пытается обойти его ноги, и слегка шагнул вправо, преграждая путь. Игорь это заметил.
- Отойди, - сказал он Димке.
Мальчишка затряс головой:
- Нет.
Игорь двинулся к Димке, медленно, наклонив голову, глядя изподлобья – по-бычьи. Но у быка не может быть такого змеиного шипящего голоса:
- Отойди... если не хочешь... чтоб я свернул ему шею при тебе!
И Димка понял – нет, брат не шутит. Это уже не просто обычные угрозы в духе «Убери отсюда эту хрень, пока я не прибил его и тебя заодно!» И что бы Димка сейчас не сказал – его отшвырнут, как вцепившуюся в брючину собаку. И это в лучшем случае. Потому что особо надоедливой собаке обычно ещё и добавляют пинок.
Поэтому мальчишка наклонился, подхватил Локи и, не разгибаясь, прошмыгнул мимо брата, под его уже занесённой для удара рукой. Потом рванулся к двери. Игорь что-то прорычал сзади, но Димка не слушал. Если точно, он сейчас старался ничего не слышать, не видеть и не думать – чтобы не тратить понапрасну силы, которые могли понадобиться для куда более важного дела.
Мальчишка, едва не упав с лестницы, буквально выбил входную дверь и бросился к лесу. Запираться от Игоря бесполезно, бежать по дороге в сторону города, надеясь встретить родителей или хотя бы кого-то, кто сможет удержать брата, - тоже. Осталось только одно – лес, где секретные димкины тропы дадут ему неплохую фору. Игорь навряд ли вообще туда полезет: всё-таки желание разобраться с Локи не могло завести его так далеко. А Димка оторвётся, побродит по лесу и вернётся к приезду отца и мамы.
Только минут через десять Димка понял, как ошибся. Игорь и не думал отставать. Дима слышал за собой хруст веток и крики, в которые мальчик не особо хотел вслушиваться. Да и не мог. Ноги заплетались в папоротнике; количество килорода в воздухе словно уменьшилось в несколько раз; Локи, и без того не особо легкий, весил как будто тонну и к тому же сильно царапался и пытался клюнуть. Димка чувствовал, что его левая рука сейчас выглядит как тигр-убийца из какого-то фантастического рассказа: белая в кровавую полоску.
Сколько они уже бегут? Димка думал, что не меньше нескольких километров против течения реки. В горы – вот отчего бежать всё труднее. А Игорь, кажется, и не думает отставать – не зря он всегда в играл в нападении за школьную футбольную команду. «Не самая лучшая реакция, но быстрые ноги и способность идти напролом в одиночку,» - так о нём сказал учитель?
Димка уже слышал позади себя дыхание Игоря. Тот ничего не кричал – видимо, экономил дыхание. Ещё, может, метров пятьсот, а потом...
Димка сам не понял, зачем так резко взял влево. Наверное, оттого, что услышал знакомую песню – кристальную песню реки. Если он только побежит вдоль берега... или перепрыгнет по камням... Игорь за ним не пойдёт, это уж точно. Потому что, несмотря ни на что, у Игоря есть свой страх – он боится воды и не умеет плавать. А река тут должна быть достаточно глубокая. Только бы суметь...
То, что он снова ошибся, Димка едва ли успел осознать. Он знал, что река тут глубже, но не догадывался, что берег гораздо выше. И что он скалистый...
Эпилог
Возле быстрой горной реки - а скорее, над ней – сидел старик. Вода ловила его отражение и разбивала на мелкие искажённые осколки – прядь седых волос, сухая сморщенная рука, зелёные глаза... Игорь уже не ненавидит эту реку – эмоции с годами тоже постарели и ссохлись. Хотя раньше ему хотелось обрушить на неё горы.
Он не любил ностальгировать и вспоминать - особенно после того, как ему перестали сниться сны. Да и не к чему – слишком много хлопот было у него последние... Сколько же лет? Пятьдесят? Семьдесят?
Он уже давно потерял счет времени – с тех пор, как отсюда уехал отец. Конечно, старика сейчас нет в живых, и Игорь думал, что папа недолго жил после того, как потерял сначала сыновей, а потом жену.
... Димкино тело нашли через два дня – он запуталось в корнях на пять километров ниже их дома. А вот что отец подумал про исчезновение Игоря? Какие чудовищные гипотезы строила мать, когда сидела вечерами у камина, курила одну за одной сигареты, всё больше ослабляя свой и без того наполовину убитый раком организм? И каково это было папе – он-то привёз её сюда в надежде, что чистый воздух поможет лечению и затормозит болезнь.
Игорь вздрогнул и сжал руку в кулак. Да, сил-то почти нет уже. Вечно так осенью... Или тут уже не осень виновата?
Странно, что тогда его не нашли спасатели: полубезумного подростка, который просто ходил по лесу, натыкаясь на деревья, спал в корнях, не замечая холода... до того момента, как стал кашлять, едва не выплёвывая из себя пузырьки альвеол, которые, как думал Игорь, должны быть наполнены гноем.
Когда он увидел в лесу человека, первой мыслью было убежать. Потому что он фактически убил брата. Конечно, Игорь говорил себе, что это не так: ему нужен был только чёртов беркут, а Димка упал сам. Но то, что мы понимаем, не всегда совпадает с тем, что мы чувствуем. К тому же в голове Игоря настойчиво билась ещё одна нежеланная как сифилисная шлюха мысль: а что было бы, если бы он поймал Димку? Всё навряд ли бы ограничилось бы братским подзатыльником.
Поэтому Игорь меньше всего хотел встретить человека. Но, как выяснилось позже, это и не было человеком.
Тот тоже выглядел как старик... сначала. Скорее даже – как сумасшедший старик, потому что нес полнейший бред. Ты теперь будешь вместо меня, сказал он. Ты будешь...
- Хранителем леса, - сказал Игорь. Он нечасто говорил на человеческом языке, поэтому сейчас едва бы кто-то понял его слова.
...Игорь тогда расхохотался ему в лицо и сказал что-то насчёт того, что не верит в сказки лет с пяти, когда увидел, что лисы ходят на четырёх лапах и не носят платья. И Игорь тысячу раз жалел, что сделал это, а не поверил старику сразу. Это избавило бы его от того, что он видел. И, главное, чувствовал.
Когда Игорь отдышался после краткой, но наглядной демонстрации, старик уже снова был стариком. Пусть и с изумрудными глазами, в которые, правда, Игорь теперь не отваживался посмотреть. Как не отваживался – даже сейчас – вспоминать то, что было дальше, когда он сказал «Да», а старик превратился в молодого парня, больше всего напоминающего лесного эльфа из фэнтезийных сказок.
Когда Игорь остался один, он в первую очередь пошёл реке. Там-то он и зацепил в корнях димкин труп, уже основательно потрёпанный о камни. И там же он нашёл Локи.
Беркут был ещё жив, хотя теперь ему не помог бы даже хранитель леса. И Игорь помнил ощущение, когда он коснулся израненной птицы, помнил её мысли – короткий диафильм, который потом прокручивался в его снах много лет, пока он ещё мог спать.
... Игорь встал. Всё-таки это место нагоняет воспоминания – а это уже неправильно. Сейчас ему нужно следить за группой туристов, которая ошивается тут уже пару дней. От того, что они сделают или не сделают, зависит их жизнь.
«- Я не хранитель! Я... я ненавижу природу и леса!
- Думаешь, дело в этом? Нет, хранителей объединяет то, что они сделали»
Он не станет толкать их на это. Он даже предупредит их. Но кто знает?
Игорь развернулся и пошёл в лес, в буквальном смысле сливаясь с ним. А в его голове прокручивались воспоминания, которые остались с тех времён, когда он был больше Игорем, чем хранителем леса. Те, что много ночей не давали ему покоя.
Прозрачная вода и димкино лицо в ней, почему-то с улыбкой. Молния, бьющая от земли в небо. А потом – яркая звезда, которая смеялась опять же димкиным смехом. Он пытается долететь до нее, но его левое крыло скрипит, потом из него вылетают винтики, и он летит уже только на одном крыле, летит изо всех сил, но никак не может долететь.
