Надо отвлечься, а то мне плохо.

1. Вы отмечаетесь в комментах.
2. Я в ответ называю три вещи, за которые вы мне нравитесь.
3. А вы в ответ – копируете этот флэш-моб у себя.

Мне от  Satsumu_Anoho : про тебя сложно в одно слово... Ты - философ, начитанный, пряитный в общении, ну и любишь Емца)

@темы: развеяться

---

Ками-сама, я пишу миди!

Название: Погибшее сердце, глава 1.
Автор: Тёмный ангел огня.
Бета: она у меня одна, единственная и неповторимая mary-isabel.
Фандом: «Наруто» («Naruto»).
Персонаж/Пейринг: пока незнакомец/Саске (раскрою к концу главы, кто разгадает сам – отпишитесь, когда вы меня вычислили), намёки на Мадара/Саске и др.
Жанр: Angst, Romance, Lemon.
Рейтинг: NC-17, мать его.
Disclaimer: Кишимото-сенсею этого лучше не видеть.
Warning: яой, проституция, ненормативная лексика, AU относительно событий манги и анимэ + столь любимая автором игра со стилем и временами. И не спрашивайте, какую траву я курил.
Размер: как ни странно, вырисовывается миди.
Summary: в принципе, в этом качестве тут выступает эпиграф.
Правила размещения: становлюсь мелочным, так что только с согласия.
От автора: автор влюблён, вследствие чего превратился в гремучую смесь садиста и флаффера. Это вроде "ахтунг!" или "ворнинг 2".

Ты думаешь, что есть судьба иная?
Да, есть, но для других людей.
Ведь вновь и вновь душевный свет марая,
Ты не оставил для себя иных путей.

глава 1. Неизвестный.

Глава 1. Неизвестный.
Он стоял у приоткрытой двери, ведущей на улицу, и наблюдал, как сгущаются сумерки. Он особенно остро чувствовал, насколько быстро это происходит. Слишком быстро.
-Саске-кун? – дверь в комнату приоткрылась, и показалось ухмыляющееся лицо Тадао. Лицо, в которое Саске с превеликим удовольствием заехал бы кулаком. Причём не один раз.
Но, как и всегда, ему это не удастся.
-Чего ты хочешь? – он даже не потрудился обернуться, предпочитая разговаривать не с самим Тадао, а с его отражением в окне.
Ещё одна издевательская усмешка на худощавом, даже костлявом лице:
-О, боюсь, что хочу не я. Но в том, что хотят тебя, нет никаких сомнений.
-Сейчас?
Тадао деланно задумался:
-Ну… думаю, у тебя минут пятнадцать на то, чтобы приготовиться. И ещё, – тут этот ублюдок усмехнулся как-то особенно сально и пакостно, – Он достаточно неординарный клиент.
Вот как. Этим всё объяснялось. И личное появление Тадао, и его гадкая ухмылка.
-И что на этот раз? – спросил Саске. – Плётки? Свечи? Наручники?
Он старался быть безразличным. Или, если не быть, то хотя бы казаться.
Взгляд Тадао буквально прилип к спине Саске. Ощущение было сродни тому, будто кто-то лапает похотливыми потными ручками.
-Не думаю. Просто он настаивает, чтобы на тебе было вот это, – Тадао чем-то потряс над головой. Саске наконец обернулся и посмотрел на это «что-то».
Шарф. Черный. И очень плотный.
Учиха усмехнулся. Что ж, бывает хуже… Гораздо хуже. Уж это он хорошо знает. И если каприз очередного подонка с толстым кошельком только в этом, то пусть подавится.
Тадао подошёл к Саске. На глаза юноши моментально легла непроглядная завеса. Бесполезно даже пытаться что-то разглядеть.
-Да, забыл сказать, – прошептал ему на ухо Тадао, – он заплатил за всю ночь. Так что будь умницей, Саске-кун, – костлявая рука слегка хлопает его по бедру, и Тадао исчезает за дверью. Ублюдок.
Больше всего Учиха ненавидел это «Саске-кун». Он слышал это в академии, произносимое всегда с придыханием, слышал от Орочимару – шипящее, с оттенком вожделения… и потом – от Мадары, насмешливо-высокомерное, и теперь даже этот Тадао, который и смерти достойной не заслуживал – даже он так ехидно тянет «Саске-кун»…
И Саске ничего не может сделать. Ровным счётом ничего. Сбежать отсюда было так же безрассудно, как броситься с кулаками на Учиху Мадару.
Мадара…
Саске на секунду даже стало смешно. Преступник ранга S, которого разыскивают все… точнее, все скрытые деревни. За их пределами всем плевать. У организации Акацуки есть сила, есть возможность запугать, есть возможность купить. Поэтому неудивительно, что сейчас Саске находился в борделе, принадлежащим Мадаре. Вернее, официально владельцем был Тадао. Тадао – покорная марионетка, которую выбросят, когда она придет в негодность.
И сам Саске – такая же марионетка.
Дверь тихо скрипнула. И Учиха знал, что это означает.
«Всего лишь твоя работа… Возможно, временная работа», – вспомнились издевательские слова Мадары.
Быстрые шаги – и Саске чувствует, что неизвестный клиент стоит совсем рядом. Наверное, рассматривает свою покупку. «Тоже беглый преступник, – подумал Учиха. – Поэтому и чёртова повязка. Или феодал инкогнито. Или…»
Саске почувствовал, как сильные пальцы коснулись его плеча и провели к шее. Он едва сдержался, чтобы не одёрнуться. Но нет, здесь ему не разрешена такая вольность.
А неизвестный тем временем придвинулся совсем близко, настолько близко, что Саске чувствует его дыхание на своей шее и с удивлением осознаёт, что они почти одного роста. Скорее всего, это действительно молодой феодал.
Шорох. Дверь во внутренний дворик, понимает Учиха. А затем он чувствует, как его подхватывают на руки. Саске дёрнулся… и тут же мысленно выругал себя за глупость: правило первое – что бы с тобой ни делали, ты не имеешь права сопротивляться. За это можно получить гораздо сильнее.
Незнакомец успокаивающе погладил его по бедру. Саске хмыкнул, но не без удивления. Странно встретить клиента, который волнуется об удовольствии шлюхи.
Его куда-то несут. Саске чувствует на лице прохладу вечера, смешанную с тёплым паром. Внутренний дворик возле комнаты. Купальня.
Неизвестный осторожно ставит его на ноги. Обводит пальцем контур губ, линию подбородка, касается щеки. Потом Саске ощущает легкое прикосновение к шее. Поцелуй… Учиха начинает развязывать пояс кимоно. «Быть хорошей девочкой» – тоже правило. Он должен делать всё, чтобы им остались довольны. И Саске делает, хоть и отчаянно презирает и ненавидит себя за это.
Но его руки мягко и настойчиво отводят в сторону. Незнакомец сам развязывает пояс. Тонкое белое кимоно соскальзывает с плеч, которые неизвестный сразу же осыпает поцелуями. Поцелуями робкими, словно он боится причинить хоть малейшую боль. Смешно.
А чужие руки продолжают раздевать, и Саске стоит неподвижно и молчит, хотя ему хочется выть от отвращения и стыда. Дурацкие, всё ещё не подавленные чувства… Саске чувствует, как горят щёки.
Чужая ладонь погладила пылающее лицо. Затем незнакомец так же молча закидывает руки Саске к себе на плечи и подхватывает его под бёдра. «Сильный. И плечи накачанные».
Вода касается сначала ступней, потом поднимается до икр, до бёдер, ласкает теплом живот, грудь. Так легче. Хоть какая-то часть этой грязи смоется сразу.
Чуть шершавые ладони скользят по спине, гладят плечи, а губы покрывают поцелуями шею и грудь. Саске старается ускользнуть от непрошенной ласки, осторожно, чтобы не вызвать гнева. Лучше уж все делать самому…
Но его мягко удерживают, и Учиха смиряется. Глубоко вздохнув, он расслабляется, насколько это возможно, и отдаётся во власть этих рук и губ.
Саске никогда не видел в сексе ничего приятного. Он делал то, что от него хотели – только и всего. Сжимая зубы, до крови кусая губы, борясь с желанием убить этих ублюдков, что наслаждались его телом каждую ночь. Каждый – в меру своей развращённости.
Саске часто вспоминал свою первую ночь здесь. Слишком часто. Он смотрел на футон – и ему казалось, что он видит следы крови на простынях, что он снова слышит стоны боли, едва сдерживаемые, чтобы не превратиться в крик, и насмешливый голос Мадары: «Думаю, завтра тебя навестит Кисаме…»
Саске мотнул головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Воспоминания о том, как в этом самом доме, в комнате его насиловал Мадара.
А поцелуи не прекращались, ласки становились настойчивее, и Учиха поймал себя на том, что не хочет, чтобы они прекращались. Его тело отзывалось на эти прикосновения так, как никогда раньше.
Рука незнакомца блуждала по животу, то поглаживая талию, то лаская самый низ. Саске охватила странная истома, по телу прошла лёгкая, едва заметная дрожь. Неизвестный явно почувствовал это и опустил ладонь чуть ниже. Пальцы пробежались по члену, слегка поглаживая, чуть сжали у основания. Юноша выгнулся. Инстинкт подсказывал, что это сможет слегка ослабить сладкое мучение.
Незнакомец приник к его шее, скользнул губами ниже по влажной коже, собирая капельки воды. А затем Саске ощутил, как его обнимают за талию и осторожно сажают на край бассейна. Теперь в воде только ступни. Учиха чувствует под собой тёплый, влажный камень. Ха, а говорят, что камень должен быть холодным.
Его колени разводят в стороны, чужие ладони ложатся на внутреннюю сторону бедер, растирая по коже капельки воды. «Что он хочет сделать? Что?»
Ответ приходит почти сразу, но Саске просто отказывается в это верить: губы нежно касаются его напряжённой плоти, исследуя шелковистую, скользкую от влаги кожу. Некоторое время Учиха ощущает только горячие губы и язык, ласкающие его, а потом вокруг его члена смыкается жаркая влажность рта. Незнакомец ласкает его внутри себя, ласкает, возможно, не так умело, как это мог делать сам Саске, но…
Но это впервые. Нет, сам он много раз стоял на коленях перед клиентами. Они обхватывали его голову, ерошили волосы: «Ну, постарайся, шлюшка…» Им нравилось так говорить. Людям слишком важно чувствовать свою власть. Если не над всем миром, то хотя бы над мальчишкой, которого они покупали, как кусок мяса. И поэтому для Саске тем более странно то, что делал сейчас этот человек.
Учиха опёрся руками о камень позади себя и запрокинул голову. Движения незнакомца становились быстрее, ласки языка – смелее, а Саске чувствовал жар, поднимающийся от низа живота и захватывающий всё его тело, пробирающийся в мозг. Он сам не заметил, когда начал подбрасывать бёдра в такт движениям, когда протяжно застонал, когда всё в сознании поплыло, а тьма в закрытых глазах озарилась вспышкой…
Когда сознание более-менее прояснилось, Саске понял, что уже не сидит, а лежит рядом с бассейном. Что-то мягкое под спиной. Полотенце, понимает он. Здесь всегда лежит несколько.
Его переворачивают на бок и сгибают в коленях его ноги. Саске мысленно усмехнулся. Ну, естественно, клиент тут не для того, чтобы доставлять удовольствие шлюхе. Маленькая игра – и можно с чистой совестью потешить себя.
Саске сжал кулаки от боли, когда в него проник палец. «Хорошо хоть смазку прихватил» – зло подумал Саске. Некоторые клиенты говорили, что с ней ничего не чувствуют, и всё приходилось чувствовать Учихе.
Когда прибавился ещё один палец, ногти Саске уже впивались в ладони. «Шлюха. Смазливая шлюха»
По крайней мере, ЭТОТ молчит. Слабое, но утешение.
Прохладные пальцы сжали ладонь, губы уткнулись в шею. А дальше Саске потребовалось всё его самообладание, чтобы не издать ни звука.
«И почему каждый раз так больно?»
Саднящая боль словно наполнила его. Черт возьми, ну почему? Почему так? Почему он, потомок легендарного клана, здесь?!!
«Потому что за всё платишь. И, так как ты помешал мне, ты заплатишь ту цену, которую хочу я»
Старый урод. Тебе ведь не нужны деньги, которые платят за мое тело. Тебе просто приятно видеть меня таким. Думаешь, сломаюсь?
«Ты уже давно сломан, Саске-кун»
Снова вспышки боли. Не то чтобы очень сильные. ТОГДА было намного хуже.
Но в какое-то мгновение всё меняется. Или это происходило постепенно, просто Саске не заметил? Движения стали легче. И только теперь Учиха осознал, что неизвестный поглаживает его колени, целует за ухом, двигается так осторожно, даря Саске неведомые ощущения. Они отличались от тех, у бассейна. Тогда удовольствие захватывало остро, пронизывающе. Теперь оно словно накатывает всё более высокими волнами…
Незнакомец сплетает свои пальцы с пальцами Саске. Учиха, выгнулся и двинул бёдрами навстречу любовнику. Он тихо стонал под этим человеком, ненавидел себя за это, но тело само решало, что оно сейчас хочет.
Саске прикусил руку, приглушая крик. Казалось, земля под ним крутится как карусель.
Несколько минут Учиха приходил в себя. Его партнёр уже вышел из него, но Саске чувствует его присутствие рядом. Ощутив руки на животе, он понял, что не ошибся.
Незнакомец обтёр его от спермы и пота, вновь, как и в первый раз, подхватил на руки, отнёс в комнату и уложил на футон. Саске услышал, как клиент опустился рядом. Чуть шершавые кончики пальцев коснулись груди юноши и неуверенно провели несколько линий.
«Что?»
Но Саске уже догадался. Незнакомец что-то писал. Писал кончиками пальцев на его коже.
«А ведь я ещё не услышал от него ни слова», – подумал Учиха.
Саске сосредоточился, пытаясь понять, что же пишет этот человек. Это, к его удивлению, оказалось нетрудно: отсутствие зрения слишком хорошо восполняли другие органы чувств.
Прости.
Саске усмехнулся про себя. К чему такое лицемерие? Прийти в бордель, заплатить неплохие деньги, выебать шлюшку и потом просить у нее за это прощения… Ха, не лучше ли было вообще не приходить сюда?
Лицемеры. Каждый хочет сохранить маску хотя бы вполовину милосердного.
Ты позволишь… – пальцы словно запнулись, – можно я… поцелую тебя?
Учиха не сразу понял смысл фразы. Вернее, понял, но это было слишком странно. Если от него что-то хотели, то просто брали это. В самом деле, не спрашивать же у куклы, можно ли с ней поиграть?
«Делай всё, что от тебя хотят». Наверное, самое ненавистное для Саске правило. Да, клиент спрашивает, но слишком часто за вопросами кроется утверждение.
Неповиновение повлечет наказание. Такое наказание, о котором даже думать противно.
Поэтому…
Учиха сглотнул и прошептал пересохшими губами:
-Да.
Шлюха… чертова шлюха, готовая делать всё, что ей прикажут. Саске ненавидел себя сейчас так же сильно, как когда-то после смерти родителей. Слабак…
Саске ощутил горячее дыхание на своих губах и едва подавил желание отстраниться.
Но нельзя.
Чужие губы накрывают его собственные, и Учиха поражается тому, с какой нежностью это сделано. Осторожный, неглубокий поцелуй. Но для Саске и он – словно пытка калёным железом.
Губы невидимого партнёра жестковатые, как будто обветренные. Такие бывают после длинных миссий…
Миссий?!!
Саске, забыв обо всём: о том, где он, обо всех строгих правилах заведения, о том, что он сейчас всего лишь шлюха, а перед ним клиент, – забыв обо всём этом, он оттолкнул незнакомца и содрал повязку. Несколько секунд всё словно плывет в тумане, перед глазами мелькают светлые пятна. Не может этого быть…
Муть рассеялась, и Учиха встретился взглядом с неизвестным.
-Ты… – у Саске перехватило дыхание.
Его бывший напарник. Его бывший друг. Его вечный соперник.
Узумаки Наруто.
-Привет, Саске, – Наруто опускает глаза. Слишком невыносимо встречаться с ним взглядом.
-Что ты здесь делаешь? – Саске почти прошептал эти слова. Какого дьявола…
-Саске, я просто… просто…
-Решил развлечься и пройтись по местным увеселительным заведениям? – Саске казалось, что он сейчас не выдержит и просто убьёт этого идиота.
Противно.
Наруто не ответил. Саске встал с футона и отошёл к двери во внутренний дворик. Казалось, будто в нём что-то надломилось. Хотелось со всей дури заехать кулаком в стенку, так, чтобы полетели щепки.
Наруто поднялся и подошёл к Учихе:
-Саске, я хочу вернуть тебя! Вернуть домой!!!
-А попутно решил и трахнуть, да? – Саске говорил отстранённо, словно речь шла вовсе не о нём, а о чём-то незначительном.
Узумаки замялся. Учиха отвел взгляд:
-Уходи.
-Саске, я…
-Уходи отсюда.
-А ни черта, ясно? – крикнул Наруто. – Я за ночь заплатил, поэтому никуда не уйду! – он хотел добавить ещё что-то, но замолчал, встретив взгляд Саске. Ледяной. Без единой эмоции. Только с горько-злой насмешкой и… чем-то ещё.
-Хорошо, – ответил он.
Наруто понимает, что сказал неправильную, недопустимую вещь. Слова, вылетевшие так необдуманно, всё сломали.
-Саске, я… я не хотел… Саске…
Саске, не отвечая, опускается на футон. Сгибает ноги и бесстыдно разводит их в стороны.
-Иди. Иди и возьми то, за чем пришёл.
-Саске, я…
Но Саске продолжал, глядя в потолок и словно не слыша Наруто.
-Ты заплатил за ночь, так? Думаю, у тебя ещё достаточно времени.
Наруто молча подходит к Саске и опускается на него. Приникает поцелуем к шее.
Саске чувствует, как внутри у него всё разрывают острыми когтями. Что это? Очередной приступ стыда?
-Прости меня, Саске, – слышит он тихий шёпот и ощущает резкую боль в шее…
А потом всё тонет в белом дыму.
-Прости… – последнее, что Учиха успевает услышать.

@темы: "Погибшее сердце", яой, фанфики

---

Вот так вот.

Взгляды редко меняются постепенно. И истина тоже обнажается резко, без всякой подготовки к её приятию.
И случай кидает кости на доску жизни, не задумываясь, готовы мы или нет. Его ход – и он делает этот ход.
Впрочем, обычно мы готовы. Только редко признаём это. Нам всегда проще сказать: «Нет, я слишком молод/неопытен/глуп, чтобы понять это. Слишком рано».
Если бы было рано, тебе бы это не открылось.
Простая вроде бы работа, заданная по обществознанию, обернулась неожиданной вещью.
И теперь я с полным правом ухожу вместе с теми, кого считаю правым. Да, это тавтология, но мне почему-то захотелось так сказать.

@темы: антифа, по-другому

---

Очень важно знать.

Народ, простите, но я с неприятным вопросом. Точнее, вопросами.
Как вы относитесь:
-к национализму
-к приследованиям по принадлежности к сексуальным меньшинствам
-к антисемитизму
-к геноциду
Мне очень важно знать ваше мнение.

@темы: вопрос, простите

---

Подарок

Название: Цена мечты
Автор: Тёмный ангел огня
Фендом: «Наруто»
Персонаж/Пейринг: Наруто/Саске, намёк на Орочимару/Саске, упоминается Кабуто. Есть ещё пара персонажей, которые могут показаться ОС; но всё из канона, так что думайте, а мне потом скажете
Жанр: Romance и Angst (или наоборот?). Вообще получился немного Songfic («Ночь в июле»)
Рейтинг: R
Disclaimer: наш обожаемый Масяси Кишимото
Warning: POV, яой. А также психическое нездоровье автора. И, как обычно, текст довольно запутанный, рассказчик меняется по ходу фанфика. Я предупредил. Знакомые с моим творчеством поймут
Правила размещения: берите, только предупреждайте, ладно? А без предупреждения можно только Сасу!
От автора: Подарок на пятнадцатилетие для  DemonSasuke. Сасу, прости, что пока сыро и не бечено, я старался успеть

Пусть каждый сам находит дорогу,
Мой путь будет в сотню раз длинней.
Но не виню ни чёрта, ни Бога –
За всё платить придётся мне…

«Ария» «Осколок льда»

Ты уходишь прочь из дома,
В час, когда все крепко спят.
По дороге, мне знакомой,
От рассвета на закат.

Ночь в июле полна соблазна,
И мятежна ночная даль.
Свыше путь тебе указан,
Знает Бог один, куда.

«Ария» «Ночь в июле»

Говорят, что уходить трудно. Что это больно.
Я не знаю… Раньше не знал.
Но сегодня я понимаю, что это не так. Хотя я и люблю это место, уйти не так уж сложно… или это только кажется?
Оглядываюсь в последний раз с вершины холма.
Что вы будете делать, когда не обнаружите меня? Пошлёте вдогонку отряд шиноби? Постараетесь вернуть? Или махнёте на меня рукой?
Когда завтра вы не найдёте меня… не судите строго, друзья.
Я отворачиваюсь от деревни и иду. Откуда я знаю дорогу? А ведь не знаю. Просто чувствую. Раньше я не мог этого.
Теперь – могу. Может, потому, что желание в моей душе стало почти физически ощутимым. Моё желание, моя ставшая единственной цель.
Ветер перебирает листву над моей головой. Что вы шепчете мне, листья? Просите не уходить… или, напротив, советуете сделать это?
Пахнет вечерней росой. Трава покрыта ею, словно стеклянной пылью. На небе – только звёзды, которые кажутся ещё ярче, когда нет луны. Как сегодня.
Эта ночь скроет всё, что произойдет под её покровом, как омут скрывает брошенный в него камень.
Этой ночью я ушёл из деревни.

* * *

-Орочимару-сама!
-Что случилось, Кабуто?
-Орочимару-сама… здесь…
-Орочимару! – прервал Кабуто звонкий мальчишеский голос.
На пороге появился юноша, при виде которого губы Орочимару растянулись в усмешке.
Один. На что он рассчитывает?
-Неожиданно. Чем обязан такому визиту? – Орочимару вновь усмехнулся.
-Я пришёл не для того, чтобы драться с тобой.
-Весьма мудро. А для чего тогда?
Нежданный гость отвёл глаза:
-Я… я… – казалось, он выталкивает слова через силу.
-Так что? Говори, иначе я забуду о том, что ты пришёл не сражаться, – сказал Орочимару.
-Я хочу стать одним из твоих подчинённых! – выкрикнул наконец юноша.
Слова несколько раз отразились от каменных стен, повторяя их до бесконечности, не оставляя сомнения в том, что они прозвучали.
Даже Орочимару на секунду почти растерялся. Услышать такое от него… Но это длилось лишь секунду. А может, и вовсе показалось?..
-Почему я должен сделать это? – ухмыльнулся змеиный саннин. – Назови хоть одну причину, почему я не должен всадить тебе в грудь катану?
-Ты знаешь мою силу. Она будет тебе полезна, ведь так?
-Мне не слишком-то везёт с людьми из Конохи, – длинный язык облизал губы. – Анко, Данза, Сай…
-Ты можешь убить меня, если не веришь, – ответ был прост.
Несколько секунд молчания. Слышно только, как где-то капает вода.
-Думаю, что всё же поверю тебе, Наруто-кун.

* * *

Один. Наконец-то один.
Сажусь на кровать. В голове – тысяча мыслей и тысяча голосов.
Ты обещал вернуть его, – голос Сакуры. – Ты обещал мне, что вернёшь его.
Да, обещал. Я помню. Прости. Но не теперь.
Ты не сможешь сделать этого. Саске такой же, как Орочимару, – а это уже Эро-саннин. – Ты не вернёшь его.
Наруто, только ты сможешь сделать это.
Наруто…
Воспоминания – словно мерзкое, вязкое болото. Они засасывают всё глубже, я уже задыхаюсь от них… И всё равно не могу прогнать прочь.
-Саске, ему нужно только твоё тело!
-Того, что суждено, не изменить. Если это единственный способ убить Итачи, то я готов тысячу раз отдать свою жизнь.
-Саске…
Саске…
Мысли путаются всё сильнее, связываясь в тугой узел разноцветных нитей.
-Стать Хокаге – моя мечта, и я не откажусь от неё!
Усмехаюсь. Тогда я не знал, что пожертвую этой мечтой ради того, что стало для меня важнее. Ведь чтобы что-то получить, надо что-то отдать.
Я не помню, когда понял это. Кто-то сказал мне это… кто? Когда?
В любом случае, спасибо.

* * *

Холодно. Почему тут всегда так холодно?
Сажусь и одеваюсь. На сегодня всё закончено.
Меня передёргивает от отвращения. Да, закончено.
Я думал, что смогу привыкнуть к этому так же, как привык к вечному холоду. Хотя, наверно, я перестал его ощущать потому, что сам превратился в лёд. Теперь мне всё равно. Это то, что поможет мне.
С потолка срывается капля воды. Ударяется о плечо и разлетается брызгами по коже. Следующая падает на щеку и задерживается там, словно слеза. Слезы, которых нет у меня. Мои слёзы не текут из глаз, они капают с потолка. Будто кто-то плачет за меня.
Рассекаю воздух катаной. Тренироваться. Становиться сильнее. Только поэтому я здесь. Только ради этого.
Ради этого я сделаю всё, что угодно.
Снова и снова разрубаю неподвижную тишину. Движения катаны, поблёскивающей в неверном дрожащем огне единственного факела – единственное, что меня сейчас волнует. Это сейчас и есть моя жизнь.
И неважно… неважно, что ещё придётся сделать… неважно.
Убираю катану в ножны. Скорее всего, уже скоро ночь.
Скоро…
-Саске!
Мне показалось? Это же не может быть… не может быть он.
-Ты так и ничего мне не скажешь, Саске?

* * *

Ты снова видишь его. Того Саске, с которым сражался против Небесного императора, того, кто так спокойно говорил, что ему всё равно.
-Что ты здесь делаешь?
Холодный, почти неживой голос. Взгляд через плечо.
-Я уже неделю здесь. Странно, что ты не заметил.
-Неужели ты и есть тот новый подчинённый Орочимару, о котором мне говорил Кабуто?
-Видимо, это я.
Не без радости видишь мелькнувшее на лице Саске удивление. Пусть всего на миг… но удивление.
-Зачем?
Неужели ты и правда не понимаешь? Или притворяешься, что не понимаешь?
«Саске… сколько мы с тобой не виделись? Сколько? С Небесной империи… Вроде не так уж давно это было. Но почему я так хотел вновь увидеть тебя?»
-Что тебе надо здесь?
Как хочется послать его к чёрту… Просто за то, что он такой дурак. Верно, Наруто? Это сейчас самое большое твоё желание.
-А ты считаешь, что только единственный и неповторимый Учиха Саске может бросить всех и вся? У тебя свои причины. У меня – свои, – уже даже не пытаешься сдержать свой гнев.
-Уходи отсюда, – Саске поворачивается спиной.
Что же ты говоришь… но ты уже привык говорить не то, что думаешь. Ты думаешь, станет легче?
Кулаки сжимаются. Сжимаются до боли в суставах и ладонях.
Ты послушаешься? Сделаешь так, как он говорит? Неужели действительно уйдёшь?
Нет. Не верю.
-Саске.
Он даже не поворачивает головы. Но ты продолжаешь:
-Саске… Орочимару, он… – видно, с каким усилием тебе даются слова. – Он тебя трахает, да?
Несколько секунд молчания, от которого становится трудно дышать, того молчания, которое почти зримо заполняет пространство вокруг.
-Какое тебе дело? – в его голосе острой иглой мелькает злость. – Убирайся, ясно?
Услышав это, ты впиваешься зубами в губу с такой яростью, словно это может решить все проблемы. Впрочем, почти верно. Слишком сильная боль затуманивает разум, а вот не очень сильная может прояснить его.
Видно, как изнутри тебя разрывает на две части. Одна кричит, чтобы ты развернулся и ушёл, что твой распрекрасный дружок-предатель не стоит всего этого, что, даже если твоё предположение верно, он получает по заслугам. Ведь именно этого он хотел!
Вторая же часть требует остаться. Стерпеть все его слова и попытаться хоть что-то ему втолковать. С точки зрения всей существующей логики, этот вариант тупиковый.
Но ты колеблешься. Что же ты выберешь? Какова цена твоей силы, твоей цели… и твоей души? Решай же, Наруто. Бывают моменты, когда книга судьбы откладывается, и только ты сам можешь провести свою дальнейшую линию жизни. Больше неважно, что было записано ранее на твоей руке, которую рассматривают хироманты, что сказали звёзды при твоём рождении или в этот конкретный день. Неважны родственники и прохожие, друзья и враги, демоны и ангелы. Есть только ты и твоё решение.
Я принимал их не задумываясь. Как поступишь ты?

Саске слышит, как позади захлопнулась дверь. Дверь между ним и Наруто закрыта теперь навсегда.
-Почему ты не хочешь понять, что по-прежнему дорог? – тёплая ладонь осторожно опускается на плечо.
-Я сказал тебе уходить.
Саске не знал, насколько Наруто был близок к тому, чтобы действительно уйти. Не знал и причины, по которой он остался.
Саске оборачивается и вновь смотрит в глаза Наруто. Соперник, друг, враг… Непонятна только последовательность.
Света в комнате едва хватает, чтобы увидеть силуэт. Черты лица больше угадываются в желтоватом мигающем пламени.
Легкий, непонятно откуда взявшийся порыв сквозняка бросает на лицо Саске отблеск, напоминающий закатный луч. Наруто не понял, что именно он увидел в этой вспышке. Но это что-то стало последней каплей, из-за которой море вышло из берегов.
Руки Наруто обвиваются вокруг шеи Саске, пальцы погружаются в волосы.
-Саске…
Никаких эмоций. Саске словно скульптура изо льда. Но именно поэтому жалость с невероятной силой затапливает душу Наруто.
Губы легонько касаются щеки, скользят ко рту и накрывают особенно тонкую и нежную кожу.
Саске едва заметно вздрагивает. Он не любит прикосновений. Но ещё больше он не любит, когда его слабости раскрывают. Поэтому он не подаёт вида, будто это что-то для него значит.
Но Наруто замечает еле уловимый холодок. И ему кажется, что знает причину.
-Саске… – губы касаются уха. – Это бывает… по-другому… это может быть нежно…
Наруто уже не сомневается. Он помнит то, что видел две ночи назад, случайно проходя мимо додзё. Впрочем, настолько ли случайно бежать от ночного кошмара и увидеть реальный?
-Утешай кого-нибудь другого. Мне не нужна твоя жалость, – прежний безразличный голос. В лице не дрогнул ни один мускул.
Но в чёрном пламени глаз Наруто читает другой ответ.
Он тянет Учиху на низкую лежанку. Наруто снова и снова приникает к губам Саске поцелуями, на которые тот не отвечает. Руки Учихи раскинуты в стороны, как сломанные крылья.
Его тело стало льдом. Как и его сердце. Он не чувствует. Почти совсем ничего…
Но жёсткий и холодный лёд может стать мягкой и послушной водой.
Ему всегда казалось, будто после каждого прикосновения Орочимару на теле остаётся липкая противная паутина. Её невозможно ни снять, ни смыть. Это сеть похоти и желания подчинить… и нити его предательства и продажности.
Но сейчас ладони Наруто словно счищают эту дрянь с него. Саске дергается, точно от боли. Но ведь совсем не больно.
…Наруто не помнит тот момент, когда губы Саске ответили на прикосновение, а его ладонь скользнула на плечо.
Саске приоткрывает рот и тут же внутренне сжимается. Но Наруто не спешит использовать язык, продолжая ласкать Саске одними губами, захватывая в тёплый плен его нижнюю губу, целуя уголок рта, изредка спускаясь к подбородку.
Черноглазый юноша только крепче притягивает к себе друга. Откуда… откуда ты знаешь, Наруто? Как ты понял?
Учихе никогда не забыть «поцелуи» Орочимару. Каждый раз во время них Саске чувствовал язык чуть ли не в горле и едва сдерживался, чтобы не показать своё отвращение. Поэтому для него чувствовать чужой язык – пытка.
Но Наруто как-то понял это.
Ладонь ложится на узел на поясе.
-Саске? – в глазах Наруто недоумение. – Ты уверен, что хочешь… этого?
По губам Саске пробегает еле заметная усмешка. Дурачок. Сам начал, а теперь готов сбежать.
Пальцы осторожно развязывают верёвку и забираются под грубоватую ткань косоде. Губы соскальзывают на шею, спускаются к плечам.
Наруто на секунду останавливается, глядя на страшное клеймо проклятой печати, словно выжженное изнутри на нежной коже. Но это тоже часть Саске. Того Саске, которого Наруто готов принять целиком, без остатка, невзирая ни на что.
Губы касаются черного ожога. Саске пытается отстраниться.
-Не трогай.
«Не касайся её, Наруто, нет»
Молчание. Только губы продолжают ласкать плечо. А пальцы пробегают по груди, словно ища что-то. Где же, где…
Наконец Наруто чувствует их. Тончайшие шрамы на груди. Их нельзя заметить случайным взглядом или прикосновением. Но Узумаки знает о них. Никогда раньше он не смел прикоснуться… но знал.
Раны от игл быстро затягиваются и редко оставляют следы. Но не эти. Он не знал, почему они остались. Едва ощутимые, словно тончайшие ниточки, случайно упавшие на грудь. Саске чувствует, как Наруто пробегает по ним пальчиками.
-Саске, – его имя срывается с губ. – Саске…
Рука задерживается на штанах. Осторожно стягивает ткань с бедёр, проводя по коже кончиками пальцев.
Саске забирается ладонями под куртку Наруто. Прикосновение, может, чуть грубоватое из-за перчаток, но не для Наруто. Куртка падает на пол. Следом отправляются штаны.
Наруто осыпает быстрыми, легкими, невесомыми поцелуями шею Саске, его лицо, плечи, грудь. Ладонь забирается между сведённых вместе коленей и крадётся выше, лаская внутреннюю сторону бедёр и раздвигая ноги в стороны. Саске в ответ почти бессознательным жестом гладит спину друга. Он смотрит наверх, где потолок теряется во тьме. Словно в пелене чёрного тумана.
Где-то разбивается на тысячу хрустальных осколков капля воды. Саске слышит её прощальную песню в тот момент, когда Наруто медленно, невероятно осторожно входит в него. Слышит скорее как случайный, ненужный, но неожиданно острый звук.
-Саске? – неуверенно зовет его Наруто. – Как ты? Не больно?
Вместо ответа Учиха слегка приподнимается и приникает к губам синеглазого юноши. Наруто целует друга в ответ и начинает осторожно двигаться.
…Только сейчас Саске понял, почему это называют «заниматься любовью». Орочимару всегда трахал его, именно трахал, Наруто был прав, – грубо, получая удовольствие от этой власти над принадлежащим ему телом. Саске никогда не забудет ублюдочную усмешку саннина в тот, самый первый раз.
Наруто целует его, гладит плечи – и тело охотно откликается на эти ласки. Тело, не знавшее прежде, что это может быть настолько приятно и совсем не больно. Но удовольствие сейчас не только физическое. Саске не знает, откуда берутся эти чувства, затопляющие душу и открывающие сердце. Он лежит совсем обнажённый – но обнажено не столько тело, сколько сердце, спрятанное так давно, словно погребённое под единственной целью. Целью, сделавшей его предателем… изгоем… шлюхой…
Очень скоро Наруто ощущает разливающееся по животу влажное тепло. И он знает, что это означает. От стен отражается тихий стон. Саске слышит его, но не сразу понимает, что это – его стон, невольно сорвавшийся с губ. А затем Наруто с приглушенным стоном в последний раз входит в него и осторожно опускается, целуя его шею и чуть слышно шепча:
-Милый…
-Наруто…
Наруто, подняв голову, смотрит в глаза своему любимому другу. Саске протягивает руку и осторожно, словно боясь обжечься, касается ладонью щеки любовника.
-Наруто, я…
Но Наруто уже знает. Саске не скажет этого вслух, но это было его «спасибо»…

* * *

С тобой… неужели я наконец-то с тобой…
Ты лежишь подо мной, раздетый, твои губы влажно блестят следами недавних поцелуев. Ты со мной, ближе, чем когда-либо…
Я ведь знаю, Саске. Знаю обо всём, что он с тобой делал. Откуда? Ты бы рассмеялся мне в лицо, если бы знал, откуда.
Я тысячу раз видел это. Даже сейчас оно не может облечься в слова, оставаясь только образами, только картинками в моей памяти. И это ещё страшней. Когда не можешь сказать, значит, это по-настоящему страшно.
Эти фрагменты, эти отрывки…
-Саске-кун, – его руки буквально срывают с тебя одежду, длинный язык жадно скользит по нежным губам.
Не отвечаешь. Будто всё это происходит не с тобой. Будто это не тебя ОН приподнимает за бёдра и с силой опускает на свой член, не твои губы терзает жадным поцелуем, не в тебя вдалбливается снова и снова, не твои плечи сжимает до синяков с садистским удовольствием. Кажется, что в любую минуту он просто разорвёт тебя своими движениями, что из тебя вот-вот хлынет кровь.
Но твоё лицо не меняется. Сейчас ты – просто его кукла. Кукла с неподвижным лицом и глазами из тёмного стекла. Кукла, которая не чувствует ничего, ни одного прикосновения… И, когда этот ублюдок стонет от удовольствия, впившись зубами в твоё плечо, ты по-прежнему молчишь. Только устало прикрываешь глаза. Свои пустые глаза, обладающие невероятной силой.
Ты и сейчас молчишь. Но это – я хочу верить – другое молчание.
Ты спрашивал меня, зачем я пришёл сюда. Неужели тебе не ясен ответ?
Я помню и другие сны. Я видел слишком многое, Саске.
Я помню…
Туман настолько плотный, что будто плаваешь в стакане с молоком.
-Саске! Саске, где ты?
-Наруто, – я не знаю, чей это голос. Нет, наверное, знаю… Но не помню.
Оборачиваюсь и вижу тебя, привязанного к дереву. Совсем близко. Я могу даже разглядеть, что твоя одежда изодрана в клочья и окровавлена, твои волосы прилипли ко лбу, а губа прикушена. Ты всегда был гордым, ты не позволишь себе кричать и звать на помощь.
Вижу рядом с тобой какого-то человека. И, хотя он от меня на таком же расстоянии, что и ты, я не могу разглядеть ни его лица, ни одежды… ничего. Только размытый силуэт.
И руку, приставившую кунай к твоей шее.
-Отпусти его, слышишь?
-Не думаю, Наруто, – лезвие слегка впивается в горло, на светлой коже выступает несколько капелек крови.
-Отпусти!!!
-Ты хочешь, чтобы он жил? А почему?
Почему? Потому что я не могу позволить ему умереть.
-Почему? – он нажимает на кунай чуть сильнее. Ты, не выдерживая, сдавленно стонешь сквозь стиснутые зубы.
Я бегу, но не могу приблизиться ни на шаг.
-Почему, Наруто?
-Почему?
-Потому что…
Потому что…
Я видел этот сон почти каждую ночь. Я не мог, никогда не мог спасти тебя. Только той недавней ночью…
-Потому что я люблю его! – больше не могу видеть твою боль, хочу прекратить это. Я почти не слышу, что говорю.
Эхо моих слов звучит в голове. Ты поднимаешь голову и смотришь на меня. Саске… что я сейчас сказал?
-Он дорог тебе? Что ты готов сделать, чтобы спасти его? – кунай проводит тонкий разрез по ключице. Подбирается к шее.
-Что ты сделаешь ради него?
Нет, нет, этого не случится! Ты не умрёшь, друг мой.
-Всё! Всё, что угодно!
Я не услышал ответа. Я слышал только собственный крик, когда проснулся в своей постели.
Да, любовь моя. Всё, что угодно. Я буду рядом с тобой. Я не позволю случиться тому, что хочет Орочимару. Ты не умрёшь.
Теперь я понимаю.

Значит, ты сделал выбор.
Однажды он, твой любимый, уже умирал. Умирал у тебя на руках.
Ты понимаешь теперь, что важнее всего? Твоя мечта оплачена. Мне жаль, что пришлось показывать тебе всё то, что ты видел. Но это был единственный способ. И ты, наконец, решился.
Потому что у мечты своя цена. Ты заплатил её. Заплатил ради того, кто по-настоящему дорог для тебя. Я тоже платил эту цену.
У тебя получилось, Наруто. Хотя… я верил в это ещё тогда, когда впервые увидел тебя… и его.
Он тоже любит тебя. И только ты, только ты можешь спасти его.
-Скажи, зачем тебе нужно было делать это? – такой родной голос.
-Я просто немного помог. Они любили, сами того не понимая.
-Ты снова сражался ради них. Но на этот раз было гораздо труднее, верно?
-Возможно, – соглашаюсь я.
Когда-нибудь мы встретимся. Думаю, что нескоро. А пока, хоть вы и не можете меня видеть, знайте – я рядом.
Потому что наша история не должна повториться. Не для вас.

@темы: Орочимару/Саске, фанфик, яой, Наруто/Саске, подарок!

---

Гротеск.

Купил себе сборник азиатских ужастиков и теперь наслаждаюсь. Пока, правда, посмотрел только один фильм. "Гротеск".
Вообще желание увидеть это кино возникло после прочтения на каком-то сайте отзыва вроде "режиссёр - извращенец, поубивать всех японцев на х*й, они психи" и т.п.
Ну, я наверное, тоже извращенец, ибо фильм мне понравился. Сильный. Реалистичный (только концовка в мистику ушла). Неоднозначный. Жёсткий, да, не отрицаю. Даже жестокий. Чем-то напомнил столь мной любимую "Камеру пыток" ("омега-дельта-зет").
Мнение с того же сайта: "Абсолютно бессмысленный, только мясорубка". Неправда. Любо люди разучились думать и ждут, что всё им скажут прямым текстом, любо просто не хотят видеть выводов. Ну, или они очевидны только для такого больного на голову, как я.
Если у вас крепкие нервы и вы способны думать - фильм для вас. Если нет - что ж, не рискуйте.

@темы: кино, я - извращенец!, ужасы, типа рецензия

---

Ниндзя-убийца

Дорвался я таки до этого фильма. Только что посмотрел.
Ну, что можно сказать? Меня впечатлила операторская работа: в фильме много эффектных и красивых моментов, ну, и бои, естественно, шикарны. Философия так... немного. Меня бесит только одно: ниндзя - опять бездушные убийцы! Нет, ну достало *ушёл пересматривать "Шиноби"*

Вопрос: Смотрели? Ну и как Вам?

1. Смотрел, отлично		4	(80%)
2. Смотрел... для одного раза сойдет		0	(0%)
3. Смотрел. О отврат души!		0	(0%)
4. Не смотрел, но хочу посмотреть		1	(20%)
5. Иди к чёрту, извращенец! Не буду смотреть!		0	(0%)
6. Начал, но ниасилил		0	(0%)
Всего:		5

@темы: кино

---

Я никогда ничего не делаю вовремя, или Любовь-морковь и иже с ней.

Вот в воскресенье был ДСВ. Всего один долбаный день, а шуму от него...
Школьное радио всю пятницу и весь понедельник играло "романтическую" музыку. Девчонки, хихикая, разбирали валентинки или, заливаясь кроской от подбородка и до корней волос, протягивали картонные сердечки парням. И везде эти сердечки, банты, мишки...
И почему мне стало грустно?
Да потому, что это самый неприятный для меня праздник. Что это за праздник такой, когда девчонка может обидется на любой пустяк (открытка не та, цветы не розы...), празднтик, когда клянутся в любви, забывая об этом на другой же день, праздник, когда человек готов быть лишь бы с кем, только не одному? И почему?! Да потому что "так принято". Кем, а?
ДСВ - праздник романтики, а не любви. Той дешевой романтики, которую и изъявляют в открытках-валентинках и прочих атрибутах.
Ненавижу.
Но как же я хочу, чтоб был праздник любви! День, когда просто говоришь "Люблю", день, когда никому не делаешь зла, день, когда преподносишь именно то, о чём любимый человек мечтал. День, когда ты любишь.
Хотя бы раз в год... но это глупо.
Но давайте, давайте, как писала моя глубокоуважаемая Сэл, "Давай выпьем за любовь!"
Не за пафос алых роз и сердечек, плюшевых мишек и розового цвета, а за то, что никогда не предаст, что дарит крылья за спиной, за то, что мы способны на это чувство, за то пламя, что не погаснет. За тех, кто умирал за свою любовь, за тех, кто готов испытать самые страшные муки за счастье любимого... и за тех, кто не верит в любовь, за то, чтобы они уверовали.
Я пью за них.

@музыка: лубофф и любовь; романтега

---

Ахуй, или Никогда так не делайте.

Я в полном помутнении после вчерашнего.
Младшего брата надо было подстричь, и, ясный перец, в парикмахерскую с ним отправили меня. Я, вздохнув о несостоявшемся походе в кино, поплёлся в ближайшую брадобрейскую.
В общем, сижу и жду брата в парикмахерской. Делать нефиг, ибо наушники я сломал, книгу с собой не прихватил, а смотреть «Новости» сил нет. И я сделал то, о чём очень пожалел: взял со столика первый попавшийся журнал.
Это пошатнуло мою веру в человечество.
Оказывается, все парни одинаковы, только и думают о сексе, мыслят всегда прямолинейно, имеют "дурацкую" тягу к экстриму и необдуманным поступкам, но при этом они "законченные рационалисты"! Извините, у меня мозги морским узлом завязались. А разными парни только притворяются, чтоб девушек в заблуждение вводить.
Правда, характеристика девушек порадовала не меньше. Оказывается, всем девушкам нравятся Хеллоу Китти, "Ранетки" и Роберт Паттисон (кто это, просветите, а?). И ещё они всегда льют слёзы без повода или в корыстных целях, не умеют дружить, и обязательно аккуратистки. И зовут своих парней исключительно "сладкий котик".
Знаете, наверное, меня Бог миловал от таких девушек и таких парней. Но создатели журнала категорично утверждают: "Все в душе именно такие, просто скрывают это!"
В общем, человечество - набор клонов двух видов, которые тщетно пытаются замаскироваться. Любопытно.

@темы: невъехал, я в ахуе, конец человечества

---

Я не отдам тебя.

Название: Я не отдам тебя.
Автор: Тёмный ангел огня.
Бета: мой ангел-хранитель mary-isabel.
Фендом: «Наруто» («Naruto»).
Персонаж/Пейринг: Наруто/Саске, Кьюби/Саске.
Жанр: Angst, Romance.
Рейтинг: R.
Disclaimer: все персонажи нашего любимого Кишимото.
Warning: загибайте пальцы: яой; упоминание о насилии; возможна смерть персонажа (ну, это кто как увидит), POV.
От автора: автор не умеет писать светлое и доброе (поверьте, он пробовал!), поэтому во время грозы писал вот это. Ну, почитайте, может, понравится.

аццкая вещь

Что это?.. обрывки каких-то образов мелькают в глазах, быстро, словно летящие снежинки… показываются лишь на секунду и снова исчезают, не желая складываться в единую картину… даже почти не давая осознать своё значение.
Сажусь на кровати. Снова этот сон. Снова не могу вспомнить, о чём он. И как всегда ощущение, словно упускаю что-то важное.
Уже много ночей я просыпаюсь со странным чувством. Будто что-то случилось, но не могу вспомнить, что именно. Остаётся лишь странная душевная боль.
Надо пройтись. Тогда, возможно, что-нибудь прояснится. Хотя раньше это не срабатывало, попытка – не пытка.
Я замечаю под ногтями тёмную кайму. Присматриваюсь.
Так и есть: под тремя ногтями правой руки… Нет, это не может быть…
Кровь. Уже подсохшая и побуревшая кровь.
Перед глазами всплывает странный образ: длинные когти впиваются в плечо и проводят вниз по руке три кровоточащие полосы.
Три полосы. Кровь на трёх пальцах.
Что это было? Что случилось ночью?
Только бы вспомнить.
Просто вспомнить…

Пальцы сжимаются в кулак с такой силой, что становится больно. Чёрт возьми…
Нет, нет, нет...
Я пытаюсь отдышаться. Всё возвращается. И как противно осознавать, что это только потому, что так хочет он.
-Хотел вспомнить? Что ж, любуйся, – его голос доносится откуда-то из глубин моей души.
-Сволочь… ненавижу!
Ему плевать на мои желания, в этом я не сомневаюсь. Важнее сделать мне больно, показав то, что случилось.
Нет, неужели так было… неужели…
Воспоминания снова и снова проносятся в моей голове, пока я бегу по деревне. Теперь я помню всё. Почти всё.

Ты… его мишенью стал ты.
Когда это случилось впервые, а? Кажется, припоминаю. Примерно через два месяца после твоего возвращения. То есть месяц назад.
Но тогда… нет, тогда он не достиг своего. Что остановило его? Что усмирило его силу во мне?
Помню.
Тогда я прижал тебя к кровати. Контроль был утрачен ещё не полностью, и я мог видеть тебя, видеть, как ты пытаешься отстраниться, как сопротивляешься.
-Не надо… пожалуйста, нет… прошу тебя…
Ты просишь. Чёрт, почему ты не убил меня тогда ? Ты, мститель, который уничтожил своего старшего брата? Ты даже не ударил меня. Почему? Потому что это делал я? Ты не мог сделать больно именно мне и предпочёл терпеть?
То, что меня тогда остановило…
Помню, как на твоих полуопущенных ресницах выступили слёзы. Я никогда прежде не видел, чтоб ты плакал. И, думаю, никто этого не видел. Но тогда… Ты не мог вынести того, что это был я? Или причина в чём-то другом?
Но именно твои слёзы тогда помогли помогло мне изгнать его. Я просил у тебя прощения, а ты говорил, что я твой друг и ты меня прощаешь. Знакомые слова. То же самое говорил я, когда ты вернулся.
Не могу поверить. Я забыл о случившемся на следующее утро. И то, что началось потом, когда я уже не мог справиться с этим…
Почему? Почему ты позволял мне это? Почему ты никому не рассказал? Ты пытался справиться со мной сам, но слишком боялся причинить мне вред. И ты осознавал, что это был не совсем я.
Сегодня он заставил меня вспомнить. Зачем? Знает только он.

Больно. Как же больно. Нет ничего страшнее, чем видеть, как мучают дорогого тебе человека и понимать, что ничего не можешь сделать. Но ещё хуже, если знаешь, что руки, в которых ты извивался в попытке освободиться – мои, что губы, которые грубо целовали тебя, принадлежат мне, мои ногти и зубы оставляют раны на твоём теле. Это я причинял тебе боль и не мог остановиться, не мог спасти тебя.

Вот я и возле твоего дома. Зачем я пришёл сюда? Тебе от этого станет только хуже.
Но тело двигается само. Стена никогда не была препятствием для шиноби. Распахнутое окно… И вот я в твоей комнате. Подкрадываюсь к кровати. Ты спишь, лёжа на боку, лицом ко мне. Замечаю на скуле след удара. Моего удара.
Почему я причинял боль самому дорогому, что у меня есть? Почему именно тебе?
-Прости меня… прости… любимый, прости меня, – слова срываются с губ прежде, чем я успеваю осмыслить, что говорю. Слова, которые не понимаю даже я сам.
Ты открываешь глаза. Проклятье, этого следовало ожидать.
На секунду в чёрной глубине мелькает какое-то неподдающееся разгадке чувство. Страх? Навряд ли. Боль? Ближе, но всё же не то.
Улыбаешься:
-Ты… правда ты…
Ты понял, что это я, а не он? И мне ты рад. Я – твой друг, да?
-Почему? Почему ты… – я не могу продолжать. Горло словно сдавила чья-то сильная рука.
Чувствую, как ты придвигаешься и обнимаешь меня. Не смею коснуться тебя. После всего, что я сделал…
В какой-то миг наши губы соприкасаются. Нет, я не могу снова причинить тебе боль. Но ты сам целуешь меня. Неужели ты…
Откидываешься назад, увлекая меня за собой.
-Прости меня. Прости, любимый.
Ты лишь крепче прижимаешь меня к себе. Раздеваю тебя, покрывая поцелуями сильное тело, на котором заметны следы побоев. Если бы твои раны могли затягиваться так же быстро, как мои…
Ты ни словом не напоминаешь мне о том, что случилось. Целуешь меня, желая доставить удовольствие, словно это ты виноват, а не я.
Ты раздвигаешь ноги, так бесстыдно, так доверчиво, принимаешь меня на себя… в себя. На твоих губах улыбка. Твои ноги обвивают меня за талию, и я погружаюсь в тебя. Ты целуешь мои руки, те руки, в которых столько раз бился, закусывая губы от боли, двигаешься мне навстречу, навстречу тому, кто врывался в тебя силой.
Почему?
По моим щекам текут слёзы. Заметив это, ты обнимаешь меня:
-Придурок, не плачь.
Я ласкаю тебя, хотя мне стыдно, невыносимо стыдно смотреть тебе в глаза. Хочу, чтобы тебе было хорошо, милый. Хочу, чтобы тебе не было больно.
-Почему? – шепчу я тебе на ухо.
-Я… Я люблю тебя, дурак.
Горько усмехаюсь. Любишь?
-После того, что я сделал?
- Это не ты виноват, слышишь? Я видел того, кто делал это. Это был не ты.
Ты защищаешь меня, глупый. Ты знаешь о том, что внутри меня. Ты один из тех, кто может понять меня.
Но всё же это я причинил тебе столько страданий. Тому, кто и так достаточно страдал.
Поэтому я знаю…

Прислушиваюсь к твоему дыханию. Ровное.
Спишь.
Встаю с постели и одеваюсь. Выпрыгиваю в окно.
Бежать прочь… туда, где не найдут.
Я останавливаюсь на небольшой поляне. Здесь…
-Что такое? Что с тобой?
Ещё и издевается.
-Тварь!
Молчит. Но я знаю, чего он хочет.
Сердце сжимает боль. Он хочет тебя. Мы столько раз сражались друг против друга, но я никогда не позволял ему причинить тебе вред. И после всех наших битв он жаждет тебя, твое тело, он желает сломать тебя, как игрушку... Использовав для этого меня.
Я знаю, что с каждым разом он становился всё агрессивнее. Мучить тебя стало для него приятной забавой, но твоя стойкость заставляла его каждый раз быть всё более жестоким. Если так будет продолжаться – он убьёт тебя.
Нет. Никогда.
Ты становишься по-настоящему сильным, когда защищаешь то, что тебе дорого.
Спасибо, Хаку. Тогда я не понял смысла этих слов. Но теперь…
Я люблю тебя…
Те слова, что ты мне сказал после этой ночи, после нашей первой и единственной настоящей близости.

Я буду думать о тебе.
Ты стал для меня самым дорогим. Как бы ты ни ошибался, ты всегда был моим единственным, моей любовью, хотя я и не осознавал этого.
Я не позволю кому-либо снова причинить тебе боль. Ни Данзо, ни Пейну, ни тому, во что превратился Кабуто.
Ни себе.
Я никому тебя не отдам. Никому.
И я тоже больше не сделаю тебе больно.
Я люблю тебя…
Я тоже люблю тебя. И поэтому принял такое решение.
-И что будешь делать?
Скоро сам поймешь, лис.
Заношу руку и всаживаю кунай в живот. В край печати. Затем вытаскиваю лезвие из раны. Снова удар. И ещё раз…
Кровь течёт по животу. В глазах темнеет.
-Что ты творишь?
-Больно, ублюдок? Больно?! – кричу я. – Саске тоже было больно, когда ты… ты…
Я чувствую, что ненавижу всё сильнее. Я уже не ощущаю боли, в голове только одна мысль, которую даже нельзя назвать мыслью.
-Прекрати. Всё равно так ничего не добьёшься.
Да, возможно, что так не добьюсь. Но это неважно. Есть ещё один способ. Надо быть поупрямее.
…Наконец я стою перед его клеткой. Глаза за решёткой полыхают пламенем:
-Что дальше?
-Ты больше никогда не прикоснёшься к нему, слышишь?
-Как же ты намерен меня остановить?
Я не отвечаю, хотя уже знаю. Есть способ. Один способ…
-Ты не сделаешь этого.
Усмехаюсь: значит, уже понял. Он тоже знает об этом.
-Ты – часть меня. Даже в случае твоей победы ты тоже умрёшь.
Нет, лис. Это ты – часть меня. А это уже совсем другое. Поэтому этот бой будет самым трудным в моей жизни. Но именно поэтому он не сможет выиграть.
Протягиваю руку к печати на его клетке. Я сделаю это. Теперь пути назад уже нет. Исход не важен. Он проиграет в любом случае.
Теперь я это понимаю. И понимаю причину этого.

@темы: Кьюби/Саске, фанфики, Наруто, Наруто/Саске

---

Название: Огонь и свет
Автор: Тёмный ангел огня (он же Александр Багровский, чтоб не было потом вопросов)
Бета: mary-isabel, которой я очень благодарен
Жанр: хм... с уклоном в драму
Рейтинг: R (с 16 лет)
Предупреждения: фемслэш (отношения лесбийского характера), встечается ненормативная лексика и довольно жестокие сцены
От автора: автору сказали, что он не понимает женщин. Это так?

После каникул всегда странно снова возвращаться в свой класс. Особенно если каникулы – зимние, а класс – выпускной. На душе остаётся какое-то тревожное чувство. Последний Новый год в школе, последний раз, когда поздравляешь одноклассников, всё в последний раз.
Не то чтобы это сильно заботило Риту. Вернее, подобные мысли из ее головы сразу улетучились, как только она забежала в класс (пять минут до звонка – не шутка!). Вот они, одноклассники, вместе с которыми она столько раз срывала уроки, смеялась на переменах и пускала самолётики на алгебре.
-Привет всем!
-Привет, Ритка! Скажи, а тихо разговаривать ты умеешь? – поинтересовалась подошедшая Ленка.
Рита хлопнула подругу по плечу. Та поморщилась:
-Ты как мальчишка.
-И не вижу в этом ничего плохого, – рассмеялась Рита и подошла к своей обожаемой парте на «Камчатке». И почему все так любят сидеть впереди? Ведь тут значительно лучше.
-Привет!
-Приветик, Ритулька!
Ритка усмехнулась и оглядела свой класс. Да, она называла его именно так, по-собственнически, «свой». Двадцать человек, создавшие школе больше неприятностей, чем все предыдущие выпуски, вместе взятые. Не было дня, чтобы к ним не вызвали директора, не было учителя, который бы не желал им мучительной смерти… И не было ученика, который втайне не завидовал бы «этим раздолбаям». Рите нравилось осознавать, что именно она частенько является центральной фигурой этого веселья. Друзья называли её «огонёк», враги ограничивались менее пафосными, но более ёмкими словами. Впрочем, трудно было придумать более нетипичную «рыжую»: слишком тёмные глаза, слишком смуглая кожа. И у неё не было того солнечного подарка, который обычно является спутником всех рыжих – веснушек. И, может, именно поэтому Ритка хотела быть не просто рыжей, а самой рыжей среди рыжих.
Тут Рита заметила у стены кое-что, что слегка напрягло её. Девушка пихнула в бок Ленку. Подруга обернулась:
-Ты чего?
Ритка схватила её за локоть и притянула к себе:
-Кто это? – девушка едва заметно указала в сторону стены. Ленка проследила за взглядом Риты и удивлённо тряхнула копной черных «готских» волос:
-Понятия не имею.
Между тёмных изящных бровей Ритки на секунду мелькнули две тонкие линии морщинок. Она терпеть не могла узнавать о чём-то не первой. Впрочем, судя по изумлённым взглядам, одноклассники тоже ничего не знали о «сюрпризе». Неизвестным объектом была девушка лет четырнадцати с падающими на лицо светлыми волосами, одетая, несмотря на довольно сильный мороз, «по форме», на которую давно забили остальные девчонки в классе: чёрная юбка и белая блузка. Девчонка стояла у стены и прижимала к груди учебники с такой силой, что побелели костяшки пальцев. «Вот вцепилась-то, – поморщилась Ритка. – Будто тонущий – в спасательный круг».
Рита уже было собралась подойти и поинтересоваться, какого чёрта малолетка забыла в выпускном классе, но сделать это ей помешал самый ненавистный для её ушей звук: звонок на урок. Хотя сам по себе он навряд ли смог бы остановить Ритку. Просто вместе со звонком в класс влетело что-то, напоминающее шмеля: такое же толстое и пушистое. Причём пушистое по большей части из-за шали и свитера. Ну, и из-за обилия «химических» завитушек.
Рита вздохнула: ну кто ставит первым уроком в полугодии предмет классного руководителя? Особенно если это – химия…
-Здравствуйте, садитесь, – голос Анны Сергеевны вполне мог быть голосом мужчины . Наверное, поэтому с лёгкой руки (точнее, с лёгкого языка) 11 «Б» её прозвали «Серж».
Ритка опустилась на стул и украдкой взглянула в сторону крайнего ряда. Малолетка никуда не делась, более того, она заняла предпоследнюю парту. Рита попыталась разглядеть её мордашку и потерпела неудачу: лицо девчонки по-прежнему прикрывали пушистые светлые волосы. Внутрь Ритки медленно закралось раздражение.
Серж, видимо, перехватила недовольный Ритин взгляд, потому что тут же спохватилась:
-Да, ребята, хотела вам представить… – Преподавательница сделала повелительный жест рукой. – Встань, Ирочка, встань…
Ритка прыснула. Да, забавно слышать от Сержа такое вот «Ирочка». Как арию от Цербера.
Незнакомая девчонка встала, подняла голову. Соломенные волосы откинулись назад, приоткрывая лицо. Светлая кожа, нежно-розовые детские губки, потупленный взгляд. Рита поняла что ошиблась: девице лет пятнадцать, не меньше. Но всё равно, что она тут забыла?
-Итак, ребята, это Ира Линская, ваша новая одноклассница.
Тут Ритка не сдержалась и, откровенно захохотав, поинтересовалась:
-Девочка, а ты точно класс не перепутала?
-Да, может, тебе надо… э… в восьмой или девятый? – отозвался Пашка Морин, сидевший прямо перед новенькой, и недвусмысленно уставился на её грудь. Ритка, проследив за Пашкиным взглядом, фыркнула: да, парня можно понять. Конечно, грудь должна умещаться в мужской ладони. Ну, а если даже ладошка пятилетнего мужчины окажется для неё великовата?
По классу прокатилась волна смешков. Новенькая залилась отчаянным румянцем, а Серж сердито прикрикнула на веселящийся класс:
-А ну, тихо! Матвеева, Морин, вы что себе позволяете?
Ритка невинно хлопнула накрашенными ресницами:
-А что мы такого сказали, Анна Сергеевна? Может, Ира действительно ошиблась, и её перевели в класс помладше, а она случайно сюда забрела?
-Да, – отозвался кто-то с соседнего ряда. – У 8 «А» сейчас химия в другом кабинете...
-Ирочка хочет окончить школу экстерном. И она специально перевелась в наш класс, потому что… – начала было Серж.
-Малолеток больше некому тянуть, – закончила за учительницу Ритка.
Класс одобрительно загудел. Новеньких к ним не переводили уже года два, и это всех устраивало. А тут ещё малявка непонятная.
На лице Сержа вдруг появилась улыбка:
-А вот мы сейчас посмотрим, кто тут действительно выпускник. Матвеева, к доске! Ира, ты тоже пройди сюда, пожалуйста.
Ритка чуть не застонала. Нет, только не к доске… Химию она ненавидела так же страстно, как некогда японцы – мясо. По сути верно: химия была для Риты такой же отравой.
-Ну, Матвеева, я жду! Поехали с восьмого класса: реакции обмена, молекулярная и ионная форма…
Ритка попыталась было вывести формулу получения гидроксида меди и потерпела в борьбе с ней сокрушительное поражение. Зато Ирка крохотным бисерным почерком ещё написала с ним кучу реакций.
-Матвеева, можешь садиться. Морин, вперёд! Качественные реакции…
Словом, к концу урока не осталось ни одного человека, который не оказался бы у доски и не потерпел фиаско.
А новенькая всё писала и писала, запросто расправляясь со всеми органическими и неорганическими соединениями. Ни спирты, ни фенолы, ни всё то, о чём Ритка едва ли даже смутно подозревала, не вызывало у Иры даже задумчивости, не говоря уж о затруднениях.

Впрочем, как выяснилось, то же самое оказалось и на других предметах. Через несколько дней класс не выдержал постоянного сравнения с блестящей Ирочкой.
-Пашка, пойдёшь со мной? – крикнула Ритка.
-Куда?
Рита качнула головой в сторону сидевшей на скамейке с учебником в руках Иры:
-Поговорить.
Пашка кивнул в ответ и махнул рукой ещё двоим из их класса – Вадиму и Игорьку. Ритка чуть наклонила голову в знак согласия и решительным шагом направилась к хрупкой фигурке.
Новенькая не сразу заметила окруживших её одноклассников. Только после Вадькиного «Эй, безгрудая!» девчонка подняла голову. Увидев стоящих рядом ребят, она испуганно прижала учебник к груди. Ритка усмехнулась:
-Да успокойся ты, со своим любовником и дома пообжимаешься.
Та, не отвечая, продолжала затравленно глядеть на собравшуюся вокруг неё компанию.
-Знаешь что, девочка, – начал Игорек, известный как человек, способный довести до истерики любое существо женского пола, – ты зря нас опускаешь. Сильно умная?
-Да, гении наступают, – подхватил Паша, – поколение индиго, не слышал, что ли? Мы – так, мусор, а они – будущее…
Игорек нехорошо усмехнулся:
-Только с таким поведением есть все шансы до будущего не дожить.
-Что вы хотите?
Это был едва ли не первый раз, когда Рита услышала голос новенькой. Нет, на уроках та, конечно, отвечала, но вот так, вне класса… Тихий, робкий голосок. Довольно высокий, но такой дрожащий…
-Чтобы ты не зазнавалась, – Ритка наклонилась к лицу девочки. Та в ужасе отпрянула. Рита запрокинула голову и захохотала: – Боишься меня, что ли?
-Я… я не виновата, что хорошо учусь, – пролепетала Ира, стараясь загородиться учебником.
Ритка снова наклонилась и схватила девушку за руку. Хрупкое запястье, коротко, почти под корень остриженные ногти… Рита с каким-то садистским удовольствием сжала её. Новенькая попыталась было вырваться. Ритка тут же сильно дернула руку на себя, оказываясь с новенькой лицом к лицу.
-Пусти… больно… – прошептала Линская.
-Знаю, – в глазах Ритки мелькнул злой огонёк.
-Ну, чего вы хотите?! Чего? – казалось, девчонка вот-вот заплачет.
Ритка на секунду задумалась. А в самом деле, чего? Идя сюда, она не думала, что малявка так легко сломается. Сказать ей не учить уроки? Глупо. Приказать отваливать в другой класс?..
И тут Ритка поняла, что будет им действительно полезно.
-Ты будешь давать нам списывать. Всем, кто бы ни попросил. И делать за нас рефераты и сочинения.
В глазах девчонки плескался ужас:
-За всех?
Ритка великодушно замотала головой:
-Нет, по очереди. По нескольку человек за раз. Посменно. Ну, а если срок большой на выполнение дадут, то за всех. – Матвеева ещё раз сильно тряхнула девушку: – Понятно?
Ира не ответила. Губы девушки дрожали, глаза наполнялись слезами.
-Поняла?! – повторила Ритка, снова встряхивая свою жертву.
За спиной раздались одобрительные смешки: «Точно!», «Огонек, так её!..»
Линская молча кивнула, уставившись в пол.
-Вот и аюшки, – повеселела Рита. – Напомни-ка мне, что у нас завтра?
-Ди-диктант, – прошептала новенькая, давясь рыданиями.
-Точно. И его ты полностью даёшь списать Паше, а потом мне. Пропалишься – мы ни при чём, понятно?
Ира снова кивнула, по-прежнему всхлипывая. Ритка разжала пальцы, оставившие на Ириной коже следы. Затем усмехнулась:
-Ну, что, ребят, вместо седьмого урока – в кино? Хорошо написанная домашняя – отличный повод не прийти на литературу.
Пашка кивнул. Затем вдруг нагнулся и выхватил из рук новенькой книгу:
-Ну, сколько можно читать? Или ты хочешь, чтобы огромные окружности очков на глазах компенсировали отсутствие окружностей в области груди?
-Отдай… пожалуйста, – тихо попросила Ира.
Пашка притворно вздохнул:
-Видимо, всё-таки «да». – Книга полетела куда-то в конец коридора. Губы парня растянулись в улыбке голодной акулы. – Да, ладно, я ж о тебе забочусь.
Ритка ещё раз взглянула на пытающуюся сдержать плач Ирку и, пожав плечами, ушла.

* * *
Неужели, неужели скоро май? Май, а там и конец весны… и конец школы.
Ритка сладко потянулась и пошла к окну. Как глупо было проторчать здесь лишние полчаса только из-за сорванного урока. И то даже не целого урока, а всего лишь пятнадцати минут. Но в этот раз Серж сильно разозлилась и оставила Риту убирать кабинет, пригрозив вызвать родителей. А меньше всего Ритке хотелось, чтобы в конце года родители узнали о её новых выходках. Поэтому сейчас она отчаянно драила пол, ругаясь сквозь зубы.
«Надо было Линской сказать, – подумала Ритка. – Вот и поработала бы на благо. Серж всё равно не узнал бы: ему, видите ли, срочно уходить надо было».
Линская… Рита со злостью бросила швабру. «Ирочка точно станет медалисткой…», «Ирочка, тебе все дороги открыты…». Матвеева знала, что одноклассница уже практически принята в юридический по результатам олимпиад. А самой Ритке светила разве что работа симпатичной секретарши в офисе.
Рита наблюдала, как новенькая (впрочем, какая уже новенькая, полгода почти прошло) отвечает на уроках, как быстро-быстро пишет в тетрадке, и в душе у нее смешивались несколько чувств: ненависть к малолетке, зависть к её успехам и жалость к себе. «Сама виновата, – твердил ей в такие моменты внутренний голос. – Могла бы быть ненамного её хуже». Ритка в ярости слала советчика в куда подальше и кидала Ленке или Пашке записку: «Сегодня на каток, потом в кафешку». Через пару минут, получив бумажку с надписью «Окей!» и укоризненный взгляд в качестве бонуса, Рита забывала о Линской… почти забывала.
«Нет, точно надо было её сюда притащить, постаралась бы в кои-то веки руками».
Ругая себя за то, что додумалась до этого только сейчас, когда всё уже сделано, Ритка подошла к открытому окну и облокотилась на подоконник. Как на улице хорошо! Тепло, асфальт стал похож не на влажную блестящую змеиную кожу, по которой и ходить-то страшно, а на нормальную сухую дорогу. Эх, на роликах бы сейчас…
-Ну, чего же ты? Как валить – так первая, а тут в кусты? – вдруг донеслось с улицы. Голос показался Рите удивительно знакомым.
Девушка выглянула в окно: на спортивной площадке собралась толпа ребят. Среди них Ритка узнала и одноклассников, и ребят из параллельного класса, и даже кое-кого из десятых. Слышались крики «Давай!», «Ну же!», кто-то поднимал повыше мобильные, кто-то просто прыгал и орал.
«Стрелка!» – поняла Ритка. Но почему там все одноклассники? И почему, черт дери, прямо под окнами школы?
Дальше Матвеева уже не раздумывала. Она бросилась к двери кабинета и понеслась вниз.
К тому моменту, когда Ритка оказалась на площадке, действие явно набрало обороты. Девчонка с трудом протиснулась между рослыми десятиклассниками и наткнулась на Ленку. Та улыбнулась подруге:
-О, ты уже закончила? Вовремя, тут такое…
-Я вижу, – рявкнула Рита и снова начала проталкиваться вперёд.
Наконец Матвеева оказалась в центре круга и почти сразу увидела большую часть своих одноклассников. Игорек с ненавистью пинал кого-то, лежащего на земле. Рита заметила разметавшиеся по асфальту светлые волосы и валяющийся рядом рюкзачок.
Ирка.
-Какого хрена тут происходит?! – заорала Ритка, отпихивая Игоря от его жертвы. Тот непонимающе уставился на девушку:
-Огонёк, ты че…
-Это вы тут что устроили?!!
Игорек ткнул пальцем в сторону лежащей на земле девчонки:
-Да из-за этой суки мне парашу по контрольной ставят! Написала мне, блин, решение! Да я её…
Его поддержал одобрительный гул. К сжавшейся фигурке снова стали подбираться ребята. И парни, и девушки…
-Только притроньтесь к ней, я вас, мать вашу, прямо тут похороню!
На секунду наступила тишина. Ритка, тяжело дыша, оглядела стоявших вокруг. И ей стало действительно, по-настоящему страшно.
Потому что это были не те одноклассники, которых она знала. На неё смотрели почуявшие кровь звери. Несколько секунд девушке казалось, что ребята забудут о том, что она – их одноклассница и приятельница, что они во дворе школы, что на шум может выйти любой учитель… Они просто забудут об этом. И тогда именно её, Риту, придётся отскребать от асфальта.
Хотя никто не выйдет, и Матвеева прекрасно об этом знала. Как и все остальные. На них давно махнули рукой. Пусть делают что угодно, пусть калечат друг друга. От школы едва ли убудет, даже если поднимется скандал.
-Э, Рит, ты чего, да она реально всех нас палит, ты ж знаешь… – послышались голоса одноклассников.
-А мне плевать, ясно? – Рита в ярости чеканила каждое слово. В ярости, которой старалась заглушить тревогу. – Хотите её поколотить? Ха, ладно. Только сначала меня попробуйте. Я, конечно, со всеми не справлюсь, но первым, кто ко мне приблизится, травмпункт обещаю. Так кто начнёт?
Желающих не обнаружилось. Даже местные дзюдоисты не рискнули приблизиться к Ритке. Нет, разумеется, их больше, и многие даже в одиночку запросто сложили бы Матвееву в четыре раза. Да и Рита при всём её желании максимум сумеет разбить нос первому, кто полезет в драку.
Но как-то никому не хотелось принять эту незавидную участь на себя.
Толпа медленно рассосалась, и Ритка подошла к лежащей девушке и вцепилась в её плечи:
-Вставай! Ну же, поднимайся! – прошипела Матвеева, приподнимая девчонку. Та откинула с глаз волосы и тут же вскрикнула.
-Да не бойся ты меня, ты б лучше другого сейчас боялась… Поднимайся давай, блин, Линская!
Однако Ирка только плакала и мотала головой. В конце концов Ритка, выматерившись, буквально поволокла одноклассницу в школу. Дойдя до кабинета, Матвеева толкнула плачущую девчонку на парту.
-Да замолчи ты, наконец, а то я сейчас сама тебе влеплю! – крикнула Рита. – Хватит реветь, слышишь?
Линская вытерла глаза, но продолжала всхлипывать. Ритка, вздохнув, подошла к шкафчику, где Серж держала чайник и конфеты. Тут же Рита обнаружила и аптечку.
Матвеева налила в стакан воды, прихватила черную пластиковую коробку аптечки и вернулась к Ире.
-Пей, – Рита протянула воду. – Успокоишься немного.
Линская взяла стакан, но по-прежнему тряслась:
-Это же… Анны Сергеевны…
Ритка фыркнула:
-Ну и что? Это всего лишь вода.
-Нет… аптечка…
-Ничего, от этой старой грымзы не убудет. Она, небось, чаще «Гастал» пьёт, когда конфет обжирается. А «Гастал» мне не нужен.
Ирка сжала стакан и тихо поправила:
-«Гастал» – это от изжоги. Когда объедаются, «Фестал» принимают…
-Ты можешь хотя бы сейчас придержать свои энциклопедические знания при себе, а? – закатила глаза Ритка. – Лучше воды выпей, а то как заика.
Линская послушно поднесла стакан к губам. Рита тем временем начала рыться в аптечке. Уж что-что, а первую помощь при ссадинах и синяках Матвеева оказывать умела: первые уроки катания на роликах прошли недаром. Перекись, вата, йод, зелёнка… ого, да тут даже «Троксевазин» есть! Неплохо Серж запаслась.
Ритка подхватила откопанные «сокровища» и подошла к Ирке:
-Так, а сейчас ты сидишь тихо и не рыпаешься, – Рита взяла девушку за руку и присвистнула: – Да, неслабо они тебя обработали.
Ритка начала аккуратно обрабатывать ссадину на локте Иры. Потом поднялась выше и, закатав рукав Ириной блузки, принялась намазывать уже багровеющий синяк «Троксевазином».
Матвеева прекрасно понимала, что якобы специально подстроенная Линской «параша» за контрольную – только повод. На самом деле одноклассникам было просто скучно, и они решили развлечься. Всё-таки неинтересно постоянно ограничиваться мелкими пакостями в сторону новенькой: и обидные «плоскогрудая», «малявка», «мёртвый том», и сбрасывания учебников с парты, и подножки, и ластик с жёваной бумагой, запушенный в волосы, – всё это надоедает. Особенно если делать это каждый день в течение полугода.
Эх, Ирка…
Ритка посмотрела в глаза Линской и только сейчас заметила, что по щекам девчонки размазалась тушь.
-Ты красишься? – протянула Ритка. – Ты же вроде не красилась, когда пришла.
Ира молчала, теребя в руках кусочек ваты. Потом прошептала:
-Я хотела… хотела быть с вами. Хотела быть как Лена, как Наташа, как Маша… как ты… – последние слова Ира произнесла совсем тихо.
-Дура, – ответила Ритка.
Ира посмотрела на Матвееву. Та фыркнула и протянула руку, стирая пальцами следы туши.
-Дура, говорю, – Рита приподнялась, села на парту и впилась в нежные розовые губки. «Хоть их накрасить не додумалась» – мысленно усмехнулась Ритка. И хорошо: мерзкий вкус Ленкиной помады уже осточертел.
Но в этот момент Ира, видимо, осознала, что происходит. Она уперлась ладошкой в плечо Риты и оттолкнула её.
-Ты… что?!! – снова страх. Господи, ну когда же Линская перестанет её бояться?
-Ты хотела стать как я? – усмехнулась Ритка. – Я покажу тебе, какие мы.
Матвеева снова притянула Ирку к себе, целуя уже по-настоящему, проводя язычком по нижней губке девчонки. Поцелуй, ещё хранящий соленый привкус слёз.
«Не сопротивляешься. Значит, ты не против» – улыбнулась Ритка.
Рита расстёгивает маленькие пуговки на блузке Иры, целуя её шею. Тонкая ткань блузки скользит вниз, приоткрывая крошечный белый лифчик размера, на глаз определяемого как «полный нуль». Ритка запускает в него руку и чуть сжимает небольшую выпуклость.
-Плоскогрудая, да? – шепчет она на ухо Ире. – Ну, знаешь…
Пальцы массируют, гладят, слегка сжимают маленькую грудь. Щеки Иры пылают огнём:
-Прекрати… ну прекрати…
Рита усмехается:
-Ладно.
Рука выскальзывает из лифчика и опускается ниже, на узкую юбку, подхватывает её край и осторожно тянет вверх. Вот и трусики: симпатичные белые плавки, отделанные кружевом. Ритка, слегка приподняв хрупкую одноклассницу, стягивает их и касается пальцами нежной влажной кожи. «Уже влажной. Хорошо»
-Не надо…
Ира запрокидывает голову. Она чувствует тонкие Ритины пальцы между ног, чувствует её дыхание на шее, слышит её насмешливое, но совсем не злое «Глупая»… А Рита снова целует её, целует… как мальчишка. Рита-Огонек с рыжими волосами до плеч, Рита с ехидной улыбкой, черноглазая Рита... Девчонка, немного похожая на мальчишку.
Рита, которая почему-то сегодня спасла ее.
А Ритка, стянув лифчик, покрывает поцелуями Иры, живот, опускаясь всё ниже. И почему-то она хочет этого, невероятно хочет ласкать эту влажную кожу, чувствовать её губами, пальцами. И чувствовать, что Ира наконец-то вздрагивает не от страха.
«А как же Ленка? Как же…» – вдруг спрашивает кто-то внутри неё.
«Заткнись, – отзывается Ритка. – Плевать».
В конце концов, у них есть ещё почти полтора месяца на то, чтобы оставаться такими как сейчас. Пока ещё детьми… Почти детьми.
Рита на секунду приподнимается и шепчет Ире:
-Больше не вздумай красить глаза. И помоги мне с химией.
Ира кивает. Как и всегда, она послушается свою рыжую. Только теперь причина другая.
-Рит, почему?
Ритка обнимает Иру и говорит то, что никто не ожидал от неё услышать:
-Потому что самые опасные враги – не ненависть и зависть, а равнодушие.

@темы: фемслэш, рассказы, ориджинал, юри

---

Смотри.

Ты смотришь на руки, на руки свои,
Но видишь лишь только одно.
Ты снова и снова марал их в крови,
Другого тебе не дано.

Когда-то ты выбрал такую судьбу,
И верил, что это нетрудно.
Ты не услышал ребёнка мольбу.
"Мораль - всё ненужно и нудно"...

Теперь твои руки по плечи в крови,
Которую вечно не смоешь.
Что ж, человек, вновь смотри и смотри,
Быть можешь, прощенье откроешь.

@настроение: а какое в пятницу настроение?

@темы: херовые стихи, жизнь

---

Смотри.

Ты смотришь на руки, на руки свои,
Но видишь лишь только одно.
Ты снова и снова марал их в крови,
Другого тебе не дано.

Когда-то ты выбрал такую судьбу,
И верил, что это нетрудно.
Ты не услышал ребёнка мольбу.
"Мораль - всё ненужно и нудно"...

Теперь твои руки по плечи в крови,
Которую вечно не смоешь.
Что ж, человек, вновь смотри и смотри,
Быть можешь, прощенье откроешь.

@настроение: а какое в пятницу настроение?

@темы: строчки из нитей мозга, жизнь

---

01.02.2010 в 00:33

Пишет  alien_dex:

Название: Нет
Рейтинг: +18

Жгите напалмом,
Стреляйте в спины
Вперед идуших
Картинно.
Хохочите умильно,
Размазывая дешевый макияж.
Или плачьте.
Тоже картинно,
Умело подобрав антураж.
Ходите есть суши из пальцев бомжей
И пейте мате от узбеков.
Пишите стишочки,
Вздыхайте, ножки раздвинув,
Спустив трузеля за копейку.
Бухайте, дуйте, колитесь, еб%%%сь.
Я вас потом на тот свет проведу.
Бейте, стреляйте и предавайте.
А я в сторонке вас подожду

Эту прелесть я отрыл на CREATE! Вот что считаю верным, как ни прискорбно. Автору - мой респект, да.

@настроение: спать пошёл

@темы: стихи - не моё!, понравилось

---

Да-да-да! Я нашёл!!! кто ищет, тот всегда найдёт! *исполняет танец дикарей*
Итак, я говорю вот об этом:
Название: Его тело
Автор: Nagi666 (ну или Ведьмочка УлИтА)
Бета: неть...уууу... к сожалению...
Жанр: стёб, слеш, POV Багров
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Матвей\Мефодий
Предупреждения: Да никаких, ну, если вас конечно не пугает слеш и нц Мефа с Багровым... Еще ООСа куча и АУ
Статус: закончен)
Размер: мини
От автора: Не бейте меня)) Мне просто было скучно) Правда-правда! Помидоры и всякая съедобность в морду лица приветствуеться)) Тока свеженькую, ладно?)
ссылка(только там нужна регистрация) — www.grotter.ru/forum/viewtopic.php?f=50&t=32509
Народ, прошу, кто знает ещё фанфики с этим пейрингом, киньте ссылки!

@музыка: "Искушение"

@настроение: Ятта!

@темы: фанфики не мои, Матвей Багров, нашёл!, Мефодий Буслаев, фикридерское

---

-Вот хрен они столько войн вели, а нам теперь заучивать, что и когда!!!
Дословно услышанная мной перед уроком истории фраза. Честно, мне захотелось с разворота вдарить этому человеку.
Любая война, самая ничтожная, та, о которой едва упоминается в учебнике истории, обагрена кровью. Мы видим цифры начала и окончания, мы видим схемы сражений. Но мы очень редко задумываемся, как это страшно даже в самой незначительной битве погибали люди, причем погибали отвратно. И слова "обратили в бегство", что, по-вашему, они значат?! Да то, что люди панически убегали, им страшно, им хочется жить, а их добивают.
Историки пытаются это либо прикрасить, либо сделать настолько сухим, чтобы на этом не заострялось внимания. Но это опасно. Не зная, что такое война, мы можем наделать слишком много глупостей. Роковых глупостей.

Вопрос: А вы боитесь войны?

1. Да		7	(70%)
2. Нет, потому что хочу в бой		1	(10%)
3. Не задумывался		2	(20%)
Всего:		10

@музыка: "Смутное время" "Арии"

@настроение: устал как собака

@темы: мысли дурака, не согласен, потому что так не должно быть

---

Я теперь не успокоюсь очень долго...

---

Я всё ещё под впечатлением.

"Отец, прошу, поверь в меня!" —
Кричит так только он.
Но человечества стезя
Теперь — один лишь легион.

Тот легион, что уничтожит
Всех вас, неверных и рабов,
И ни одна страна не сможет
Вновь оправдать всё сетью слов.

Вы, что попрали справедливость,
Вы, предававшие друзей,
В душе — одна лишь горделивость
И рой всех мерзостных страстей, —

Умрите же, созданья Бога,
Что сердце дали Сатане!
Очистится Земля от смога,
Век нависавшего над ней.

@темы: строчки из нитей мозга, Легион

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ух, только что с "Легиона". Всё ещё под впечатлением, так что писать могу с ошибками.
Ну, что можно сказать? половина моих знакомых отказалась идти со мной уже потому, что уже сама идея показалась им отвратительной. В принципе, в процессе просмотра я понял, почему. Были моменты, когда затапливало отвращение. Нет, не потому, что вильм плохой, а именно как эмоция на события. Что ж, это уже показатель, что фильм как минимум неплохой.
Итак, хорошо подобранные актёры (особенно хороши архангелы, но и остальные на своём месте), периодически - смешные моменты (ну, или это я такой циничный, но, ИМХО, бабушка на потолке - это ржач), красивые моменты, ну и мордобой присутствует. Кроме того, чует моё сердце, чкоро будет куча слэшных фанфиков по этому фильму.
Возможно, это не то кино, которое заставит меня задохнуться от восторга, но совершенно точно то, про которое я скажу: "Хорошая работа, мне понравилось".

@музыка: "Падщие ангелы рядом с лицами старых солдат..."

@темы: кино, ангелы, ИМХО, Легион