Автор: Тёмный ангел огня
Жанр: зарисовка
Рейтинг: ну сказка же! Безрейтингово
Disclaimer: моё. То есть – моё
Warning: а вот нет его, как ни странно
Правила размещения: нет. Нельзя то есть. Только одному человеку
Summary: просто ситуация. Просто так
От автора: ну не просто так, конечно же. Малых, с днём рождения!
Этот город задохнулся во лжи,
И мы не сможем вдвоём его спасти…
И мы не сможем вдвоём его спасти…
Я пытался написать что-то доброе и светлоеНикто, конечно, этого не ожидал. Да и как можно подумать? Все привыкли к тому, что в мае только цветы окрашивают улицы в белый цвет.
Но сейчас всё кругом было гораздо белее, чем обычно в это время. Словно какой-то художник, сойдя с ума, вдруг забрызгал белой краской картину с живым весенним городом.
Люди боятся, когда что-то идёт не по плану. Даже в этом городе, который всегда всех удивлял своей непредсказуемостью. Как шутят жители, «утром дождём умылся, в полдень солнцем взбодрился, к вечеру снегом укрылся». Иногда добавляли «и весь день с ветром резвился».
И они попрятались по домам, как муравьи перед дождем. Но если у муравьёв были реальные причины бояться, то чего опасались «цари природы», - непонятно.
Никто не выходил и не топтал снег ногами. Улицы превратились молочные реки, ветки цветущих вишен и груш прогибались дугами, цветы стали как будто больше и ослепительно переливались.
Никого.
Только на краю города по заснеженной дороге брела маленькая фигурка в сером. Девочка в куртке, весенней и лёгкой, без шапки. В длинных русых волосах, как в сетях, путались снежинки.
Бесстрашная горожанка шла медленно-медленно и как зачарованная смотрела на снег. Она была в том возрасте, когда человек идеален: он достаточно умён, чтобы понимать новое и тянуться к этому новому, но ещё недостаточно испорчен, чтобы слепо всему следовать.
Ей было лет шесть-семь.
-Ты не боишься?
Девочка испуганно огляделась. Никого. Улица пустая. Только она, деревья и…
-Почему ты вышла? – тихо, невероятно тихо, просто шелест.
Нет, не шелест. Голос тоже можно увидеть. Этот был каплей, но не воды. Скорее, льда или хрусталя.
-Я люблю снег, – ответила малышка, сама не зная кому.
-Правда? Но за что? – интонация не менялась. Тихий, чистый, красивый голос… и всё.
- А за что надо любить? – озадачилась девочка. – За что любят?
-Обязательно за что-то. За силу. Красоту. Понимание. Хорошее поведение.
-Тогда снег за то, что он чистый! – возразил ребенок.
Две капли словно ударились друг о друга и разбились:
-Ты уверена, что чистый? То, что он белый, ничего не значит. Возьми немного в ладонь и подыши на него.
Маленькие пальчики зачерпнули горсть снега. Девочка поднесла сложенные лодочкой руки ко рту и подышала. Закапала вода.
-Ой, он…
-Посмотри на руку.
Девчушка взглянула на ладонь. В линии на руке, которые бабушка – она это помнила – всегда называла «дорожки жизни», забилось что-то темное.
-Такой снег на самом деле, – голос не один, вдруг поняла девочка. Их много, много одинаковых…
-Ты сам говоришь со мной! – малышка захлопала в ладошки.
-Ты всё равно не понимаешь того, что я говорю. Ты слишком мало живешь.
-Но ты ведь тоже появился только сегодня! – обиделась она. – Значит, я тебя старше!
-Наша жизнь другая. И молодого снега на земле не бывает.
На рукав куртки опустилась снежинка – резная, невероятно красивая. Ни на одной картинке такой быть не могло. И никто бы не смог вырезать такое из бумаги. Даже сестра Катя, а ведь лучше неё никто не мог вырезать снежинки из бумаги!
-Почему вы падаете? Вас прогнали?
Ветер словно в насмешку свистнул. Голоса отозвались:
-Ты не поймёшь.
-Я большая! Я пойму! – девочка топнула ногой.
-Ты не понимаешь даже того, что любить можно только тех, кто будет любить тебя. Иначе – бесполезно.
Малышка снова посмотрела на рукав. На ту красивую снежинку:
-А почему ты не можешь любить меня?
Голос был такой же, как и другие. Только теперь он был совсем тихий, тише шороха листьев осенью, тише капли, упавшей на пол, тише сна:
-Потому что я холодная.
-Но ведь замерзать больно! Давай я тебя согрею! – девочка склонилась к сияющей снежинке.
-Ты не сможешь.
Но малышка уже дохнула. Так всегда делала мама, когда мёрзли руки – дышала на них.
Когда девочка снова посмотрела на рукав, снежинки же не было. Осталась только прозрачная капля, похожая на бусину из бабушкиной шкатулки.
Хрустальные голоса снова залились капелью:
-Вот и всё, что происходит, когда пытаешься согреть холод. Он умирает, но ничего не чувствует.
Во рту стало горько. Глаза обожгло чем-то горячим, полившимся на щёки.
Девочка оглянулась и крикнула:
-Вы всё равно говорите неправду! Она могла любить! Могла!
И малышка показала на рукав. Там мерцала слеза снежинки. Единственная слеза, цена которой – жизнь.