Большой поздравительный пост

[your-way-to]

"Новый год к нам мчится, не аапуускай ресницы, Встречай его достойно, И мы встретимся с тобоюююю!"
В общем, это фальшиво спетое мной вступление. А на самом деле - с праздником. Мы, увы, не радумся ему, как раньше, но всё-таки, а. "Когда нибудь вы станете достаточно взрослыми, что бы снова читать сказки". Когда-нибудь мы снова сможем праздновать НГ как дети.
Итак, мои поздравления всем ПЧ и всем, кто случайно увидит эту запись. Да-да, знайте, я поздравляю именно вас!
А теперь - немного адресного:
Сэл - в Новый год сбывается самое несбыточное. А если очень захотеть, то и не только в Новый год. И ещё - с русским НГ тебя!
Сатс - все же верить в чудеса хорошо, правда? Ну поверь в них, пожалуйста.
Малыха - желаю дозатор упрямства. И таки вечную зиму с пушистым снегом. В хорошем смысле.
Марти - помнишь, я говорил, что "Никогда не говори никогда"? Так вот. Это ж правда.
Деймос - а тебе желаю археологических раскопок в душе в неожиданными и приятными находками.
Глеб - не болей больше. И пусть все хорошее станет ещё лучше.
Девил - бороться до конца. Только главное - знать, где этот конец.
Ди - ты же повзрослее меня будешь, так что ж так?! Тепла.
Белитруин и Ишитори - мира в стране и во всем. А ещё - больше жизни и развлечении. И Белка (хы), я не понял, а рассказы?
Товарищи Мямлики - оставаться мяликами и замямлить этот мир!
Тай - если разбить тоннель. то останется только свет. Вот много его тебе.

Про адресные подарки помню, ага. А пока - один большой подарок. Сделан по заявке  Ianthinus, которую я стырил с оридж-феста.



Название: Только один день
Автор: Горящий зимой
Фандом: ориджинал
Жанр: недосказка, перебыт и непонятное
Предупреждения: лично мой брат увидел, поэтому ставлю ворнингом преслэш. Но вообще-то это джен
Размещение: с разрешения
От автора: с Новым годом




В этот день всё не заладилось с самого утра. А в эту неделю - с самого понедельника. А в этот год - с первого января. После проведения несложных расчётов Паша понял, что этот вечер станет худшим в истории его жизни: последние часы дня, конец рабочей недели и конец года. И все - с приставкой "самое неудачное".
Пашка оглядел общежитскую комнату. Он уже жалел, на что на предложение матери приехать на Новый год в родной Орёл он ответил радостным отказом. Как же - это первый самостоятельный большой праздник... вот только с кем праздновать-то, а?
Паша мысленно выругал себя. О чем думал-то, математик? Все приезжие поразъехались, а в гости к москвичам приглашение чуть ли не за месяц заборонировать надо. А они ещё и будут поглядывать снисходительно.
Пашка переводил глаза с дурацкого отрывного календаря с якобы полезными (непонятно только - кому) советами на не менее дурацкие часы в виде совы. Долгого сопоставления информации для получения условия задачи Паше не потребовалось. Тридцать первое декабря, пятница, семь часов вечера, он торчит в пустой общаге, планов нет и не предвидится. От этого и станцуем.
Паша подумал пару секунд, потом схватил куртку и толкнул дверь. Новый год в одиночестве на московской улице - это ещё куда ни шло, но Новый год в одиночестве дома - самый дурной тон.

* * *

- Эй, а смотреть одновременно и под ноги и вперёд никак? Или хотя бы попеременно! - возмутился кто-то. Причину возмущения Пашка понял только тогда, когда замедленные от мороза рецепторы передали в мозг команду о том, что вообще-то левое плечо должно сейчас что-то ощутить вследствие столкновения.
- Извините! - отозвался Пашка и обернулся. - То есть извини, - поправился он, когда увидел парня лет восемнадцати.
- Да я-то переживу, а вот кого другого собьёшь - и уронить можешь! Новый год и гололёд - каков результат? - фыркнул тот, потирая плечо.
Пашка кивнул, хотя не совсем понял последние слова. Парень тем временем, кажется, закончил с проверкой своей целостности и нашёл её удовлетворительной.
- Вот скажи мне, какого чёрта все повадились напиваться на Новый год? Да я не про тебя, - махнул он рукой, заметив, что Пашка открыл рот, - я в принципе. Это ж семейный праздник вроде как, и так считает девяносто пять процентов населения России. Неужели пять процентов могли заполонить все улицы?
- Думаю, просто большая часть процентов поддалась искушению в последний момент, - усмехнулся Паша. - Ёлка, курица, оливье и мандарины явно манят к себе меньше.
- Новый год - мандарин мне в рот, Дед Мороз - оливье на нос, вот так. Кстати, - спохватился новый знакомый, - я Стас.
- Паша.
- Очень приятно и волшебно, и вообще, встреча на Новый год - подарок судьбы. Так, подарок, что ты мне принёс?
Пашка непонимающе уставился на Стаса.
- Планы есть какие? Раз уж столкнулись. Ты, как я понимаю, один? - спросил тот.
Паша собрался было возмутиться и сказать, что он просто вышел за шампанским. Но тогда Новый год точно придётся встречать в одиночестве, а к этому он не привык. Поэтому Пашка поправил сползшие очки и кивнул:
- Допустим. А ты-то что не с друзьями?
Стас на секунду нахмурился:
- Да ну их. Сбежал я. Я колобок-колобок, я от них от всех ушел, а лису я не нашел, и обедом я не стал, ну а дом меня достал!
Пашка посмотрел на него и подумал, что во всем этом есть какой-то подвох. Только вот какой именно, разбираться почему-то не хотелось.

* * *

- А тебе Москва нравится? - спросил Стас.
Они шли по набережной в каком-то сотом уже районе. В руках и Пашки была нераскупоренная бутылка шампанского.
- Не знаю. Наверное, - сказал Паша. Вдаваться в подробности о своих противоречивых чувствах к сему городу он не спешил. Это уже личное, потому что чувства.
- А я вот люблю. Но тоже наверное.
Вдруг Пашка заметил что-то синее, валяющееся на одной из остекленевших скамеек. Идти до нее было два шага, и Паша не поленился их сделать.
- Эй, чего углядел? - подошёл Стас.
- Сокровища, видимо, - ответил Пашка, поднимая с лавки нечто длинное и бело-синее. - Кажется, дедушка Мороз позабыл одежду в спешке. Куда ж так торопился? К жене ль или...
- А у него разве есть жена? - спросил Стас, подхватывая выпавшую откуда-то из складок необъятной шубы шапку.
- Ну, внучка-то есть, - отозвался Пашка. - И что с этим теперь делать?
Стас взъерошил волосы (если бы их увидела Пашкина мать, она немедленно схватилась бы за ножницы) и с делал вид, что задумался. Впрочем, через секунду его задумчивость стала настоящей. А через минуту на его лице появилась улыбка, которая подошла бы скорее Чеширскому коту, чем студенту от журналистики:
- А знаешь, тут рядом есть площадь. Не Красная, конечно, но народ тоже есть...
Пашка посмотрел на шубу, потом на улыбающегося Стаса. А потом просто накинул шубу ему на голову.

* * *

- Здравствуйте, ребятки большие и малые... упс, только большие, что ли? Ну и ладно, значит, все вырезанные строгой эльфийской цензурой места можно пропустить в эфир. А то верите ли - вечно оставляют от десятистраничной речи какие-то огрызки, и выступать остается совсем немного времени. А прожить как, я спрашиваю? Работа-то раз в год только перепадает!
Сначала москвичи отнеслись к неожиданно неожиданно появившемуся Деду Морозу со скептицизмом, который не развеяло даже праздничное настроение. Впрочем, Пашка их понимал: борода у "дедушки" была в прямом смысле этого слова из ваты и марли. Они купили все это в дежурной аптеке и добрых двадцать минут провозились, пытаясь придать бороде должный вид, пока Стас не издал вопля "Эврика!" и не облил ватно-марлевую "повязку" водой. Пару минут они распушали её пальцами, пока не получилась серебристая борода.
А ещё у этого Деда Мороза не было набитого мешка. Вернее, сам мешок-то был, но он волочился, словно дохлый. И вообще-то был почти пустым. А ещё вместо Снегурочки рядом с дедушкой маячил худощавый светловолосый парень в очках. Это, видимо, и было самым подозрительным.
Впрочем, втянулись все быстро. И поэтому, когда Стас извлек из недр необъятного мешка кучу варёных овощей и объявил конкурс по нарезанию оливье, никто не возражал. Только одна женщина вызвалась принести из дома кастрюлю и овощи, добавив, что готовить оливье надо с размахом, а не на одну тарелочку. Пашка думал, что его челюсть отпала бы до земли, если бы отвлеклась на секунду от выстукивания Марша промёрзших зубов. Впрочем, через пару минут он уже постигал секреты правильной нарезки морковки и слушал причитания Стаса о том, что сам он не может ничего нормально нарезать в этих рукавицах.

* * *

Стас стянул шапку и взъерошил влажные волосы:
- Ну и жарко же было в этой заразе! О шубе я уж молчу. Говорил же, что надо было тебя одеть в это! Ты выше, кстати. За тобой она бы так не волочилась!
- А на тебе куртка тоньше, - ответил Пашка. - И вообще, ты будущий журналист.
Стас замер, оставив шубу на одном плече, и прищурился:
- А у тебя что-то против гуманитариев? Или ты, как математик, думал встречать Новый год в атмосфере солидной серьёзности? Нет уж, мы, гуманитарии, ни за что вам этого не позволим!
Пашка хотел было уже что-то сказать - или просто запихнуть обнаглевшего москвича зюзинского производства в снег. Но этому важному действию помешали.
- Эй, ребята, вы тут не видели мою... ах, вот же она! Украсть решили?
Пашка обернулся на голос и почувствовал себя хуже некуда: к ним приближался высокий старик - хотя, наверное, это только грим - в короткой, мешком висевшей на нём красной шубейке, валенках и белых портянках. На голове у него был красный колпак с пушистым бубенцом.
- Вот проказники! Зачем шубу брали? - сказал он. Заледеневшие деревья зазвенели от гулкого голоса.
Пашка хотел сказать, что они уже возвращали шубу и что просто решили развлечься. И принести извинения за то, что лишили человека работы. И пообещать возместить ущерб... хотя чем? Пятьюдесятью рублями, лежащими в кармане?
Пашка и сказал бы все это, если бы не вклинился Стас. Смущённый, но не растерявший своей способности тараторить тысячу слов в минуту, из которых примерно пятьсот всё же доходили до адресата:
- Да мы просто пошутить решили. Ну, и развлечься, а ваша шуба тут лежала, так что вы сами виноваты. Зато я впервые встретил Новый год, чувствуя себя Дедом Морозом. Вот, смотрите, у нас шампанское есть и немного призового оливье, и мандарины. Пойдемте с нами праздновать? - говорил он, протягивая шубу и шапку.
Дед Мороз сорвал с себя полушубейку и взял шубу. Потом снял колпак и надел шапку. И Пашка подумал, что это лучший ряженый из всех: в детстве он сам представлял себе Деда Мороза именно таким. Наверное, то же самое подумал и Стас, восхищённо прошептавший: "Офигеть можно..."
- Дед Мороз - оливье на нос? - усмехнулся Дедушка, запахивая шубу. Потом он поднял красный полушубок: - И как Санта может работать в этом? Холодно же. Хотя он по совсем северным местам не ходит, так что ему, может, и не так холодно. Но что за дурновкусие - красный цвет?
Пашка подумал, что ещё шире его глаза распахнуться не могут. На языке вертелось "Хорош прикалываться!", а глаза машинально отмечали, что морщинки у глаз не нарисованные, а борода не выглядит приклеенной. Но ведь этого не может быть...
Со стороны набережной послышался звон. Примерно год назад Пашка читал брату сказку о музыканте, который играл на ледяном клавесине серебряным молоточком. Наверное, этот звон и был похож на ту музыку.
Когда к ним подъехали огромные сани, Пашке уже отчаянно хотелось протереть глаза. Что он и сделал, правда, без особого результата. Перед ним по-прежнему стояли ослепительные бело-серебряные сани, запряженные тройкой белых с прозрачно-синими, словно ледяными гривами и копытами.
Из саней понялась девушка в длинном полушубке, с закинутой на плечо русой косой:
- Дедушка, ты ведь нашёл шубу? Тогда пора ехать, - её голос звенел, как те самые колокольчики.
- Конечно, внученька, - ответил Дед Мороз. Потом он посмотрел на Пашку: - А тебе не мешало бы учиться веселиться. Хорошо, наверное, ходить да себя жалеть, а только праздник приходит к тем, кто его ждёт. Не ждёшь - уйдет, раз не нужен. Понял?
Пашка только кивнул - слова растерялись. Он вообще уже не был уверен, что может говорить.
- А ты, - Дед Мороз повернулся к Стасу, - молодец. Всё правильно.
Пашка хотел посмотреть на выражение лица Стаса, но не мог: для этого пришлось бы отвернуться от Деда Мороза и его саней, а это сделать почему-то не получалось.
Дедушка же подошел к саням и не по-старчески ловко запрыгнул в них. Потом снова повернулся к ребятам:
- С праздником вас, москвичи-студенты! - и направил тройку в небо.
Огромный синий огонек взлетел вверх, облив светом и ребят, и деревья, и ближайшие дома.
- А кто-то думает, что это запустили салют... - прошептал Стас.
Пашка посмотрел на него. Стас не выглядел шокированным, разве что просто удивлённым неожиданной встречей.
- Ты верил в Деда Мороза? - спросил он.
- Лет до... - Пашка запрокинул голову, глядя в небо, а котором уже ничего, кроме облаков, не было. - ... шести. Потом решил, что это все сказки и что такого не бывает - кто ж разносит бесплатно подарки? Глупость какая.
- Кстати, о подарках, - Стас указал на большой пакет, лежавший на снегу. Простой белый пакет без всяких опознавательных признаков.
Ребята опустились рядом с ним. Много фруктов, рыба, что-то, подозрительно напоминавшее гуся в фольге, бутерброды. Отдельно лежали хлопушки и несколько фейверков.
- Мандарин мне в рот... - протянул Стас, извлекая большую бутылку. Потом рассмеялся: - зря я так отозвался о выпивке - вот он и оставил нам только сок. Ну ничего, шампанского-то мы уже выпили. Пусть по глотку, но уже не позорно.
Пашка постучал пальцем по переносице, а потом спросил:
- А почему он назвал нас москвичами? Я-то вообще не московский совсем...
- Да и я в какой-то мере тоже, - фыркнул Стас.
Пашка непонимающе посмотрел на него.
- Да проехали, - Стас махнул рукой и кинул Пашке огромный мандарин, запах которого чувствовался даже сквозь заложенный нос. - Мы где? В Москве. Живём тут? Живём. Любим? Любим. Значит, москвичи.
Пашка хотел было поспорить со Стасом, но решил, что сделает это позже.

* * *

- Да, да, мам, с наступающим! Нет, не приеду. Что значит почему? А Наташку кто встретит в Москве? Да есть с кем, есть, ты не сомневайся! - Сейчас, подожди секунду, - Пашка оторвался от телефонной трубки, основательно раскалившейся за полчаса разговора, и посмотрел на тормошащего его сокурсника: - Нет, Коль, с вами не иду, я же сразу сказал. Хочешь - пойдем со мной. Алло, мам, ладно, до связи, я ещё наберу ближе к вечеру, - Пашка с облегчением захлопнул телефон и выбежал из здания института.
- Что, всех разогнал, что ли? - услышал он знакомый голос, который не сделала неузнаваемым даже простудная хрипотца.
- Привет, Стас, - отозвался Пашка, сразу же оборачиваясь и выставляя вперед руки. Тут закон был такой - либо предугадываешь, либо тебя бросают в сугроб.
- А вот и не угадал, я тут! - и Пашка всё же хлебнул капюшоном снега.
- Сволочь ты, - сказал Пашка, отбиваясь от сугроба, который, похоже, вознамерился оставить его в себе до весны.
- Ну да, - Стас протянул руку и вырвал Пашку из настойчивых сугробных объятий. - Так что там с Новым?
- Сестра приедет, - ответил Пашка, отряхиваясь. - Найдем где поселить?
Стас сложил руки на груди и деланно задумался:
- Ну... в нашей квартире коек всего две, а моя будет пошире...
- Эй, это моя сестра младшая и ей только шестнадцать! - на этот раз в сугроб улетел Стас.
- Я ей кровать уступить... тьфу, хотел! - возмутился Стас, отплевываясь от снега. - И с собой праздновать взять! Ай, блин, мандарин мне в рот!
Пашка схватил Стаса за шкирку и вытянул из сугроба.
- Планы какие? - спросил он.
- Смотреть по ходу! - отозвался Стас, подпрыгивая в попытках стряхнуть с себя снег. - А какие ещё?
Пашка рассмеялся и чуть толкнул друга в плечо. Всё-таки тот год ловко одарил его Стасом. Сам Стас, правда, с этим не соглашался и настаивал, что подарком был Пашка.

* * *

- Внученька, все готово? А запасной наряд Санты на всякий случай?
Снегурочка показала красный полушубок и засунула его в сани, под сиденье. Дед Мороз довольно кивнул.
- А эти деятели-то собираются праздновать? Ну и хорошо, - сказал он, увидев кивок Снегурочки. - Всё же пока подарок человеку в нос не ткнешь - ни за что не поверит, что ему. А всё-таки надо шанс давать, надо. Учить надо. Эх, ну почему одну ночь-то только? За одну ночь трудно выучить веселиться, - бормотал Дед Мороз. Впрочем, бормотал он так, что услышал бы даже глухой.
Дед Мороз ещё раз проверил сани и лошадей и закрыл дом. Потом посмотрел к югу, туда, где их ждали.
- А всё-таки Стас просто молодец, - сказал он.